Страница 26 из 153
7
Спустя десять минут с постоялого двора выехали три всадника на породистых саранских рысаках. В кармане одного из них весело звенел кожаный кошель с серебряными монетами — скромная компенсация морального ущерба от доброго душевного хозяина таверны.
— Сколько знаю тебя Маркус, а не перестаю удивляться, — восхищалась черноволосая красавица-наемница, как-то позабыв про гнев за развязанную некстати драку в баре. — Как ты убедил его поправить наше бедственное финансовое положение?
— В первую очередь — красиво, — тоном умудренного жизнью наставника ответил Маркус. — Во-вторых — без применения кулаков и острых колюще-режущих предметов. В-третьих — я никого ни в чем не убеждал. Просто нарисовал трактирщику нежелательную, но от этого не менее вероятную картину. Остальное его воображение дорисовало само: мы сдаем его лавочку властям, будто нам делать больше нечего. Как и большинство мелочных негодяев, он ровнял нас с собой, и подумал, что мы поступим так же, как он в аналогичной ситуации. Таким образом, он сам приходит к выводу, что лучше не жадничать, а наоборот, проявить щедрость и откупиться от нас. В его узколобом представлении, такой подход способен решить все проблемы.
— Не сочти меня дилетанткой, но разве не так? — не выдержала Тарена.
Поморщившись, его всегда раздражало узкое мировоззрение, Маркус пояснил:
— Не совсем. В мире попадаются и такие люди, которым сдать ближнего — первое удовольствие, и такие, кто, приняв плату, всё равно бы направили на него имперские войска, и такие, кого не интересуют деньги. У каждого свой взгляд на мир. И на то, как должно поступать в той или иной ситуации.
— Трактирщик решил нас купить…
— Он предложил замять дело миром, — поправил её воин. — Или деньгами. Во избежание неприятных эксцессов, так сказать. А мы, со своей стороны, великодушно согласились принять его дар, в знак благодарности пообещав позабыть про инцидент с кровожадными шулерами-дровосеками и не разносить за кружкой пива по другим тавернам плохую славу о его заведении. Всё просто как мозги орка. Кстати, напомни мне ещё раз, кто этот парень и чего от нас хочет шеф.
— Мелкий — посыльный…
— Меня зовут Ваня, — представился Ваня.
— …и он едет домой. А шеф от нас вот что хочет, — Тарена протянула напарнику письмо паладина и волшебницы.
В свете очередного масляного фонаря наемник быстро пробежал глазами по бумаге.
— Ясно. Значит, на север, до самого моря. Далековато.
— Для гонца — не расстояние.
— Твоя правда. Надобно где переночевать, а утром в путь…
— Предлагаешь здесь? Местные с некоторых — недавних, — пор тебя официально не любят. В лучах этой славы греюсь и я, даже мелкому кое-что перепало.
— Я — не мелкий, — решился намекнуть Ванька.
— А кого это волнует?
— Меня.
— Вот и волнуйся молча. Так вот, — вернулась наемница к разговору насчет “переночевать”, — здесь, в черте деревенских границ нам спокойно не выспаться. Не дадут. Не то, чтобы я очень-то жаловалась, однако ежеминутно просыпаться от шума требующей возмездья толпы — занятие для мазохистов.
— Навряд ли кто-то сегодня решится к нам приблизиться, — заметил Маркус, на что Тарена тут же возразила:
— Не думай, у тебя это лучше получается. Недооценивать противника на его территории — недостойное воина занятие. Грубо говоря, это попахивает идиотизмом на грани ритуального самоубийства. В особо извращенной форме.
— Тогда поделись своим соображениями, — перевел разговор в другое русло Маркус.
— Вот, теперь ты заговорил по существу. Подозреваю даже, что твой клинический случай не настолько безнадежен, как кажется на первый взгляд. Да и на второй тоже. Итак, мой план прост, как умственная деятельность пчелки: покидаем деревушку и устраиваемся на ночлег в лесу. А поутру лесными тропами объезжаем деревню, болото и на север, на север!
— На север, на север, туда, где пингвины в море ныряют с дрейфующей льдины… — пробормотал себе под нос Маркус.
— Что ты сказал? — насторожилась Тарена.
— Ничего, это я сам себе напеваю позабытые хиты.
— А я думала, критикуешь мой замечательный план.
— И в мыслях не было… пока ты не сказала.… Нет, план отличный, несмотря на кажущуюся простоту, а кое-где и откровенный примитивизм. Сделаем, как ты говоришь. Только что делать с малым?
— С мелким?..
— Меня зовут Ваня…
— …Он едет домой. Прямиком.
— А где ты, Ваня, живешь?