Страница 5 из 8
От резкого удара ногой дверь распахнулась и ударилась о стену. Мелкий идиот, оторвав глаза от очередной книги, удивленно уставился на него.
- Все из-за тебя! – срывающимся голосом заорал брат, в ярости топая ногой. – Из-за тебя Виктория постоянно порывается уйти, из-за тебя!
Так вот в чем дело. Амадео страдальчески закатил глаза. Наверняка снова позвонила жена и наговорила гадостей. Лукас поддался – его так легко вывести из себя, и Виктории это прекрасно известно. Бракоразводный процесс приостановили благодаря Сезару, но все же эта змея продолжала допекать мужа.
- Неужели ты забыл первую заповедь покера, Лукас? Не женись на плохом раскладе.
- Она была очень даже хорошим раскладом, но ты… Ты крутил перед ней хвостом! Вот и добился того, что она послала меня на все четыре стороны! Скажешь, это не твоя вина?!
- Если ты выбрал себе в жены девушку легкого поведения, я в этом не виноват. Я наоборот отговаривал тебя от женитьбы, но ты меня не послушал. У тебя даже не хватило ума заключить адекватный брачный контракт. Я предлагал помощь, но ты отказался
- Еще бы я слушал всяких… – Лукас фыркнул.
- Вот и не возмущайся, – Амадео склонился над книгой, которую читал, когда брат ворвался в комнату и начал скандалить.
- Как ты смеешь… – Лукас задохнулся. – Как ты смеешь меня игнорировать?
- А что я должен сказать? – Амадео захлопнул книгу, перевернулся на бок и подпер голову рукой. – Все бабы стервы, ты найдешь другую, это ты хочешь от меня услышать?
- Ты все время забираешь у меня то, что мне дорого! – Лукас грохнул кулаком по столу. – Забрал у меня отца! Забрал жену! А теперь хочешь отобрать и компанию! Ну нет, этого я тебе, крысеныш, не позволю! – он вышел из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.
Амадео удивился. Что нашло на брата? Он понимал, что тот зол из-за Виктории, но с чего он решил, что Амадео собирается завладеть компанией?
- Отец, – он заглянул в кабинет. – Можно с тобой поговорить?
- Конечно, малыш, – тот закрыл ноутбук. – Что случилось?
- Почему… – Амадео закрыл дверь и сел напротив Кристофа. – Почему Лукас так меня ненавидит? Я стараюсь быть хорошим братом, но…
Кристоф вздохнул. В глубине души он боялся этого разговора, так как не знал ответа на вопрос сына, однако Амадео до сегодняшнего дня никогда не заговаривал об этом. Что ж, и у этого ангела терпение не безгранично.
- Малыш, не обращай внимания на его нападки. Это просто ревность. Лукас до сих пор не понимает, почему я принял тебя в нашу семью, и вряд ли когда-то поймет.
- Честно говоря, – Амадео смущенно улыбнулся, – я сам до сих пор до конца не понимаю, зачем вы так поступили.
- Лукас понимает еще меньше, – хохотнул Кристоф, но тут же сдвинул брови. – Надеюсь, ты не принимаешь всерьез то, что он говорит?
- Нет. Вовсе нет. Но…
- Амадео, – Кристоф подошел и взял его руки в свои. – Ты очень умный молодой человек. Очень способный. И, – он выдержал паузу, – я подумываю о том, чтобы передать управление «Азар» тебе.
Амадео раскрыл рот.
- Ч-что… Простите?..
- Ты прекрасно меня слышал. Я считаю, что ты достоин того, чтобы возглавить компанию после меня.
- Но… – Амадео высвободил одну руку из пальцев Кристофа и потер лоб. – Но как же… Я не понимаю, почему вы выбрали меня! Лукас старше и опытней, он хороший руководитель!
- Ты ошибаешься, малыш, – Кристоф отпустил его и вернулся за стол. – Лукас менее ответственный, да и его методы управления меня не устраивают. Ты знаешь, что он любит добиваться своего давлением, угрозами. Для меня это неприемлемо. Я хочу, чтобы наши партнеры не боялись нас, а уважали.
Страх – высшая форма уважения, вспомнил Амадео слова Ксавьера. Однако, пусть этот способ и является самым простым, он не всегда работает. Зачастую своего можно добиться без применения силы, и в бизнесе к такому следует прибегать лишь в самом крайнем случае. Лукас по обыкновению пошел по самому простому пути, а теперь возмущался, почему наглый младший брат собирается отобрать у него компанию. Но Амадео никак не ожидал подобного от отца. Кристоф прекрасно знал о непростых отношениях братьев и все же рискнул сделать такой отчаянный шаг.
- Все же я бы на вашем месте подумал, отец, – неуверенно улыбнулся он. – Я менее опытен в подобных делах и не уверен, что смогу управлять компанией…
- Есть еще время научиться, малыш. Ты уже показал себя как ответственный и целеустремленный человек. Ксавьер не устает нахваливать тебя, а от такого строгого начальника, как он, этого тяжело добиться. Уверен, ты станешь достойным преемником.
Амадео покинул кабинет отца в смятении. Он никак не ожидал, что Кристоф предложит занять его место. И теперь ему было страшно.
Но не за себя. Он боялся за Кристофа. И вечером, встретившись с Ксавьером в небольшом ресторанчике рядом с офисом «Камальон», высказал свои опасения. Тот согласился, однако напомнил, что Кристоф – не маленький мальчик и в состоянии за себя постоять.
- Твой отец не лыком шит, знает, что к чему. Не следует о нем волноваться. Лучше побеспокойся о себе. Когда в последний раз был у врача?
- В прошлом месяце. Но все же я не понимаю, Ксавьер, – Амадео взял у официантки меню. – Почему отец так поступил? Я не готов возглавить такую мощную организацию как «Азар», у меня недостаточно опыта, я только-только начал самостоятельно заключать контракты!
- Видимо, он решил заранее предупредить, чтобы ты готовился. Предстоит очень много работы, и ты вряд ли откажешься, я прав? – дождавшись неуверенного кивка, Ксавьер продолжил. – Я был в курсе его планов, поэтому и доверил тебе управление одной из своих торговых линий. Кристоф посчитал, что это необходимый опыт.
- Что?! – Амадео подскочил, едва не опрокинув перечницу. – Ты знал, что он собирается отдать компанию мне и ничего не сказал?
- По просьбе твоего отца. В чем я с ним согласен на сто процентов, так это в том, что Лукас не способен занять его место.
- Лукас только-только оправился от скандала, и…
- Кто виноват, что его брак с богатой наследницей не удался? Это его подкосило, не спорю. Еще и ты забираешь компанию, – Ксавьер сунул в рот сигарету. – Есть повод упасть духом.
- Я виноват в том, что его жена начала подбивать ко мне клинья?
- Ты давал повод.
- Я не давал повод!
- Нет, ты дал. Вся твоя внешность – один сплошной повод, привыкни уже, – он закурил. – Красота – очень мощное оружие. И источник неприятностей. Помни об этом и будь осторожней.
Амадео зло фыркнул и привычным движением откинул волосы назад.
- Ну конечно. Лучше бы ее вообще не было, этой ослепительной внешности! Сплошные неприятности от нее…
Ксавьер медленно, с наслаждением затянулся.
- Твоя красота – сильное подспорье твоим аргументам. Но, с другой стороны, она расслабляет. Не дает развиваться способностям в полной мере. Учись пользоваться ей правильно, и ты достигнешь многого.
- И в чем же преимущество? Даже ты сначала обратил внимание на нее, а уже потом на мои качества!
- Не психуй и выслушай меня. Да, ты привлекаешь внимание, с этим не поспоришь, – Ксавьер выразительно покосился на официантку, которая ждала, когда можно будет принять заказ. Та сияла, не сводя восторженного взгляда с Амадео. – Но я уже говорил тебе, что нужно, чтобы его удержать. Твой отец не зря доверяет именно тебе, и ты должен оправдывать его доверие.
- Я знаю, – хмуро ответил Амадео. – Но не думаю, что готов к такой ответственности.
- Это уже мои проблемы, как тебя подготовить. Тебе об этом беспокоиться не следует, а то еще сляжешь с нервным срывом, принц.
Обычно Амадео возмущался такому обращению, но сейчас лишь рассеянно кивнул. Лукас будет очень зол, когда услышит эту новость. И Амадео знать не хотел, что он может сделать.
Ночью он проснулся в холодном поту. В ускользающих обрывках сна еще угадывались призрачные черты искаженного злобой лица Лукаса, трясущего безвольного Кристофа, обхватив ладонями его шею. В ушах эхом отдавались слова: за что ты так поступил со мной? Что я тебе сделал?
Амадео сел на кровати и закрыл лицо руками. Кошмары не снились очень давно, именно поэтому сон так ярко отпечатался в мозгу и никак не желал прятаться обратно в подсознание.
Лукас зол на Кристофа из-за того, что отец решил распорядиться компанией иначе. Зол на Амадео. И никому неизвестно, что он может выкинуть.
Однако пугающее видение отступало, и мало-помалу к Амадео вернулось здравомыслие. Как бы ни злился Лукас, вряд ли он опустится до подобного. Все же к отцу он питал уважение, хоть зачастую не показывал этого, предпочитая швыряться провокационными фразами, и только.
В горле пересохло. Амадео натянул штаны и спустился вниз, на кухню. Дом застыл в безмолвии, ни единого звука не доносилось ни из комнат, ни с улицы, хотя территорию особняка круглосуточно патрулировали охранники.
Охранники. Амадео замер, опасаясь сделать еще хоть шаг. Дом молчал, улица – тоже, хотя гравий у входа всегда ужасно громко шуршал. Куда подевалась вся охрана?
Он осторожно шагнул к окну, ступая мимо скрипящих паркетин, и чуть отодвинул штору. Подъездную дорожку заливал свет фонарей, воткнутых вдоль нее, все остальное поглощала тьма. И ни единого движения не угадывалось в ней, будто вся территория попросту вымерла.
Стремительная полоса тьмы пересекла луч света и скрылась в чернильной тени. Амадео, вздрогнув, выпустил штору, однако тут же дернул ее снова.
Еще одна тень. Еще. И еще. Четверо неизвестных, но, черт побери, какие же они быстрые! Не издавали ни единого звука, но он чувствовал, что шаг за шагом они приближаются к двери. Надо разбудить охрану, предупредить отца, но… Ноги не двигались. Все тело сковало парализующим ужасом, когда на подъездную дорожку выплеснулось что-то алое. Оно залило гравий, обняло подножия фонарей и поползло дальше, к крыльцу. Отсюда ступеней было не видно, но Амадео знал, что оно вот-вот скользнет в щель под дверью, затопит ковролин в прихожей, пропитает его насквозь, а затем двинется дальше. К нему. Захлестнет багровым потоком, зальется в рот, глаза, уши, нос, не оставит ни малейшей свободы, и он захлебнется мерзким красным пузырящимся варевом…
- Молодой господин!
Амадео, вздрогнув, открыл глаза. Сердце бешено колотилось от резкого пробуждения, дыхание прерывисто вырывалось из горла. Он уснул за кухонным столом. Роза обеспокоенно смотрела на него, сжимая в руке стакан с водой.
- Как я… – по горлу будто пробежала кошка, и он поморщился.
- Вы пришли сюда выпить воды, – снисходительно объяснила Роза. – Когда я отвернулась, вы умудрились снова заснуть.
- Правда? – теперь он вспоминал. Амадео проснулся среди ночи от кошмара. Роза, которая спала очень чутко, услышала, как хлопнула дверь, и поспешила проверить, что за барабашка решил побродить по дому. Видимо, сон взял свое, едва он опустился на стул, и Амадео задремал, ткнувшись лбом в столешницу.
- Держите, – Роза протянула воду. – Выглядите так, будто не спали неделю.
- Чувствую себя точно так же, – он несколькими большими глотками опустошил стакан. – Спасибо, Роза.
Стало немного легче. Оба сна отступали, растворяясь в подсознании, чтобы вернуться позже. Дыхание выровнялось, учащенное сердцебиение успокаивалось, в голове наконец начало проясняться. Амадео потер глаза, прогоняя остатки сна.
- Росита, скажи, – негромко спросил он. – А Лукас… Каким он был до того, как я появился в этом доме?
- Хотите знать, стал ли он таким маленьким гадом лишь благодаря вам?
Амадео не удержался от улыбки. Роза, как всегда, смотрела в самую суть.
- Можно я не буду произносить это вслух, Роза, он меня и так недолюбливает. И если тут есть какое-нибудь подслушивающее устройство…
Шутка рассмешила ее. По крайней мере, уголки тонких губ чуть приподнялись.
- Молодой господин, я работаю в этом доме уже больше тридцати лет. Единственное подслушивающее устройство тут я.
Настал черед Амадео смеяться, однако смех вышел напряженным. Роза же достала из шкафчика одну из многочисленных коробочек с травами и насыпала пару чайных ложек в заварочный чайник.
- Господин Лукас с самого детства показывал неординарный характер. Я бы не назвала его жестоким мальчиком, у многих детей есть такой период, когда они отрывают крылья мухам или сжигают муравьев с помощью лупы, это скорее детское любопытство. Однако он всегда вел себя как хозяин. Отчасти это объяснялось тем, что Кристоф позволял ему многое, как-никак Лукас – все, что осталось у него после смерти жены, – Роза пожала плечами. – Ничего удивительного в том, что он вырос таким избалованным. Когда Кристоф понял это, перевоспитывать сорванца уже было поздно.
Амадео внимательно слушал. Раньше он не слышал о том, каким Лукас был в детстве, как ничего не знал о его матери. Кристоф никогда не говорил о своей жене, а Амадео не спрашивал, считая расспросы неуместными.
- Лукас привык, что за ним ходят, как за королевичем, – Роза налила в кружку охристого цвета отвар и поставила перед Амадео. – При малейшем желании выполнялся любой каприз, он всегда получал то, что хотел, никто не отказывал ему ни в каких милостях. Кристоф сам признавал, что допустил ошибку, окружив мальчика чрезмерной заботой, позволяя делать все, что вздумается. Поэтому когда появились вы, Лукас прямо на дыбы встал. Но не вините в этом себя, молодой господин, – едва заметная улыбка появилась на тонких губах. – Для господина Кристофа вы очень много значите. Не стоит обвинять его в том, что дал вам новую жизнь.
Амадео потрясенно уставился на нее. Горячий отвар обжигал ладони сквозь стекло, но он этого не замечал.
- Обвинять Кристофа? Роза, о чем ты говоришь? Я никогда не думал ни о чем подобном! Он подобрал меня на улице, ввел в свою семью, не постеснявшись моего происхождения, я всю оставшуюся жизнь буду ему благодарен за это!
- Я знаю, молодой господин. Поэтому и говорю – не вините никого в том, что ваш брат не питает к вам особо теплых чувств, – она кивнула на его руки. – У вас кожа покраснела, не заставляйте меня лечить еще и ожоги.
Амадео отдернул ладони и подул на них, совсем как детстве. И тут уже Роза не удержалась от настоящей улыбки.
- Пейте и ложитесь спать, молодой господин, – мягко произнесла она. – Гарантирую, что спать вы будете крепко.
Роза не соврала. Едва голова коснулась подушки, Амадео крепко уснул. На этот раз ему ничего не снилось.
Утром следующего дня Амадео спустился на кухню. Роза уже была там, хлопотала, занимаясь завтраком и не забывая переругиваться с телевизором, по которому показывали новости. Амадео поздоровался и налил себе кофе. Сел за стол и раскрыл газету, по привычке даже не взглянув на первую полосу. Пробежав глазами интересующую его информацию, с благодарностью принял от Розы тарелку с завтраком.
- Отец еще не вставал? – спросил он с набитым ртом.
- Встал, но от завтрака, по обыкновению, отказался, – она всплеснула руками. – Ну что за беда, он слушает только вас!
- Нет, Росита, если бы он и меня не слушал, это была бы беда, – со смехом ответил Амадео. – Допью кофе и отнесу ему завтрак, не переживай…
Взгляд скользнул по экрану, и Амадео в недоумении застыл. Молодой человек с темными, тщательно зализанными волосами говорил что-то в микрофон репортера, беспрестанно поправляя воротник рубашки. Амадео не понимал, что же его зацепило, пока не услышал то и дело слетавшее с губ говорившего имя.
- …кто бы мог подумать, что Ксавьер, мой собственный брат пойдет на такую низость. Да, он сейчас носит другую фамилию, и вы ее прекрасно знаете. Санторо.
Амадео вскочил, опрокинув чашку с кофе. Роза возмущенно вскрикнула, а он, схватив пульт, увеличил звук.
- Да, я со всей ответственностью заявляю, что мой брат – самое низкое и подлое существо, которое только можно встретить. Я не держу на него зла за все, что он совершал по отношению ко мне, но не могу простить того, как он поступил с моими родителями. Оставил их, когда они больше всего нуждались в помощи, основал собственную империю, но поделился ли с ними? Нет! Они живут в нищете, а он разъезжает на дорогих автомобилях, обедает в лучших ресторанах…
- Молодой господин, это же… – начала Роза.
- Тише, – шикнул на нее Амадео, чего раньше себе никогда не позволял.
- Думаете, все богатство он нажил честным путем? Как бы не так. Этот низкий человек не способен на честность. Он абсолютно бесчеловечен, он – робот, который ничего не чувствует, даже по отношению к людям, которые его родили и воспитали! Я хотел бы снова увидеться с ним, чтобы посмотреть в глаза и задать один-единственный вопрос: разве это правильно?
Амадео слушал, и внутри закипала ярость. Как смеет этот человек врать на весь город? Кто этот странный тип? Зачем он это делает? Хочет нажиться на славе Ксавьера?
На экране появилась телеведущая.
- Итак, все наши представления об одном из самых могущественных людей города оказались ошибочными. Но так ли это на самом деле? В следующем выпуске вас ждет эксклюзивное интервью с родителями Ксавьера Санторо, то есть, простите, Ксавьера Перейры.
- Молодой господин! – воскликнула Роза, но Амадео уже выбежал из кухни.
Мотор взревел, и джип, выбрызгивая из-под колес струи гравия и ошметки недавно выпавшего снега, выехал с подъездной дорожки. Руки дрожали, и Амадео сжал руль сильнее, чтобы удержать автомобиль на скользкой дороге. Машинально потянулся к радио и включил.
Бодрый голос диктора вещал об ухудшении погодных условий, даже высказал предположение о возможном штормовом предупреждении. Амадео переключил станцию.
- …последние новости. Сегодня стало известно, что известный предприниматель Ксавьер Санторо…
Амадео в раздражении ударил по кнопке. К черту все эти слухи. Пока он не получит объяснений лично от друга, ничего и никого слушать не будет.
Ксавьер никогда не рассказывал о своей семье и пресекал любые попытки что-то выяснить. Даже Ребекка отказывалась давать информацию, но, возможно, она просто ничего не знала. Откуда взялся новоявленный брат, который к тому же бросался ужасными обвинениями?
Амадео знал Ксавьера не так давно, но не мог поверить, что он способен на такое. Строгость и беспощадность по отношению к подчиненным регулярно оправдывала себя, бессмысленной жестокостью он никогда не отличался. Наоборот, всегда действовал рационально, без лишних движений.
Пальцы, стискивающие руль, слегка расслабились. Наверняка это просто недоразумение либо попытка вытрясти деньги. Но, как бы там ни было, Амадео заставит друга рассказать все, что произошло. И на этот раз уйти от ответа ему не удастся.
Ксавьер выключил телевизор и мрачно уставился в газету, разложенную перед ним на столе. Кричащий заголовок резал глаза, огромные черные обвинительные буквы отпечатывались на сетчатке.
«КСАВЬЕР САНТОРО: беспощадный мучитель».
Раздраженно фыркнув, он скомкал газету и швырнул в мусорное ведро. Мало было проблем, так еще объявился какой-то самозванец. Ничего удивительного, если в ближайшее время выплывут и родители, потрясая кулаками и требуя долю от дохода.
- Черта с два, – он потянулся за сигаретной пачкой.
Дверь распахнулась, и Ксавьер поднял голову.
- Доброе утро, Амадео.
- Ксавьер, что происходит? – тот подошел и оперся на стол, наклонившись вперед. Капли с мокрых волос падали на полированную поверхность. – Я видел по телевизору твоего брата…
- Это не мой брат. Не стоит обращать внимания на такие мелочи, – спокойно ответил он. – У нас полно работы, сегодня должна быть крупная поставка на твоей ли…
- Мелочи? – перебил Амадео. – Он обвинил тебя в том, что ты бросил своих родителей, что…
- Неважно, – отрезал Ксавьер. – Полнейшая чушь, которая не стоит даже упоминания. Не верь всему, что говорят по телевизору, Амадео. У бара есть бумажные полотенца, вытри волосы. На улице сильный снег?
- Но если это самозванец, как он мог узнать обо всем, если не…
- От моей семьи? – Ксавьер презрительно фыркнул. – Да они душу продадут за пачку банковских бумажек, не то, что собственного сына.
Амадео пораженно выпрямился. Поведение Ксавьера обескураживало.
- Как ты можешь так говорить? Они же твои родители…
- Они мне никто. Стали никем, когда мне едва исполнилось четырнадцать. Впрочем… – Ксавьер задумался. – Намного раньше. Года этак на четыре.
- Я ничего не понимаю, – Амадео потер лоб. – Не понимаю, о чем ты говоришь. Ты и в самом деле бросил семью? Почему?
Ксавьер не удержался от вздоха. Этот парень был таким любопытным.
- Зачем тебе это знать? Не хватает своих проблем?
- Значит, это все же проблема, – Амадео скрестил руки на груди и уселся в кресло. – Я никуда не уйду, пока не расскажешь обо всем.
Ксавьер мрачно смотрел на него. Вполне в характере Амадео – зациклиться на чем-то и не отступать, пока не получит ответы. Или контракт для своего отца, невзирая на первичный отказ. Ксавьер еще никому не рассказывал о своем прошлом, опасаясь предательства, но Амадео заслуживал особого отношения.
- То есть, ты не оставляешь мне выбора, – он достал из пачки сигарету. – Что ж, ты будешь первым, кто услышит эту историю, Амадео. И, надеюсь, единственным. Потому что я доверяю только тебе.
Фредерик втолкнул его в кладовку. Швабра, прислоненная к стене, покачнулась и больно ударила Ксавьера по лбу.
- Сиди здесь и не высовывайся, – зашептал брат. – Он видел только меня. Как только сможешь выйти, позвони в полицию еще раз, на всякий случай, все ясно? – он оглянулся через плечо, вздрогнув от шума внизу. – Что бы ни услышал, не выходи, понял?
Дверь захлопнулась. Опомнившись, Ксавьер налег со всей силы, но она не поддавалась – брат изо всех сил подпирал ее спиной.
- Фред! – он ударил по двери кулаком. – Как так?! Я ведь старший, мне уже десять, а тебе всего семь! Это я должен тебя защищать, Фред! – он стучал и стучал в дверь, но брат будто не слышал. – Открой и зайди сюда, а я побегу к соседям и позвоню папе, я быстро бе…
- Да, дом восемь! – выкрикнул вдруг Фредерик, заглушая увещевания Ксавьера. – И побыстрее, пожалуйста, он вот-вот…
- Ты с кем там разговариваешь, пацан?
Ксавьер отскочил, словно его ударило током. Сквозь щель он видел, как ноги брата оторвались от пола. Трубка разрядившегося радиотелефона с глухим стуком упала на ковер.
- Я… говорил по теле… фону… – Фред взбрыкнул ногами. – А ну отпусти меня, здоровенный кабан! Скоро тут будет полиция, ты никуда не уйдешь!
Ксавьер протянул руку к двери, но тут же отдернул. Зажал рот, боясь, что звук дыхания выдаст его, и в ужасе таращился через крошечную щель. Фредерик казался таким маленьким по сравнению с проникшим в дом грабителем, но смотрел без страха.
- Мы еще посмотрим, кто не уйдет, – мужчина достал нож и щелчком раскрыл его. – Говори сейчас же, где в вашем чертовом доме деньги?
- Вот еще, – Фредерик отнюдь не выглядел испуганным, хотя сердце бешено колотилось, а голос предательски дрожал. – Чтобы какой-то безработный мужик приказывал мне, что делать? И нет тут никаких денег, папа держит все сбережения в банке. А тебе туда попасть слабо! Жалкий неудачник!
За окном послышался вой сирен, приближаясь с каждой секундой. Мужчина отвлекся на мгновение, и Фредерик изо всех сил пнул его по колену. Тот взвыл, но не выпустил мальчика.
- Ах ты, щенок!! И в самом деле вызвал полицию?!
- Да… – прохрипел Фредерик. – Я же сказал… Тебе долго не протянуть…
- Это тебе долго не протянуть, мелочь.
Ксавьер прижал руки ко рту, чтобы не закричать, когда лезвие глубоко вошло в живот брата. Бросив мальчика на пол, грабитель сбежал вниз, грохоча массивными ботинками по ступенькам.
Только когда шаги бандита стихли внизу, Ксавьер наконец осмелился толкнуть дверь. Руки дрожали, тело не слушалось, но он все же заставил себя сделать несколько шагов. На последнем ноги подкосились, и он опустился на колени.
- Фред… – он потряс брата за плечо. – Очнись, сейчас п-придут мама с па… папой….
Тот не шевелился. Ледяной холод сковал пальцы Ксавьера, в горле пересохло. Страх затянул внутренности в тугой узел.
- Фред, ну хватит… Н-не пугай меня…. – он схватил брата за рубашку и сильно встряхнул. – Фред! Фред!! Прекрати…
Горячие слезы обожгли щеки и закапали на мертвое тело брата.
Амадео потрясенно молчал, не зная, что сказать. Брата Ксавьера убили на его глазах, но кто же тогда тот человек, который только что вещал о том, что вновь хочет увидеться со своим братом и не держит на него зла за причиненную боль? Какие мерзкие слова, какая чудовищная ложь!
- После случившегося родители совершенно потеряли ко мне интерес, – Ксавьер смотрел перед собой, не замечая ничего. Сигарета, зажатая в пальцах, дымилась, тон голоса был настолько будничным, что казалось, он рассказывает о снежной погоде за окном. – Будто меня никогда не существовало. Будто у них был всего один сын.
- Но родители, – робко попытался возразить Амадео, – любят своих детей одинаково.
- Ошибаешься. По-настоящему они любили только Фреда. И едва не заставили меня возненавидеть его за это.
Ксавьер сидел за столом и уныло ковырялся в еде. Вилка гоняла опостылевшую тушеную капусту туда-сюда, пережаренные ребрышки сдвинуты к краю тарелки.
- Долго мы еще будем есть это, мам? – протянул он, бросая вилку.
- Это любимое блюдо Фредерика, – бесцветным голосом ответила она, садясь напротив. – Будь добр съесть.
- Но я ненавижу капусту! – Ксавьер раздраженно скрестил руки на груди. – И ты всегда это знала, мама. В морозильнике есть рыба, почему бы не приготовить ее для разнообразия?
- Будешь препираться – останешься без ужина вообще, – все тот же безразличный тон.
Ксавьер вздохнул и снова уткнулся в тарелку. После смерти Фредерика родители словно забыли о его существовании. Он мог творить что угодно, хоть на голове стоять, но им на все было наплевать. Фредерик Перейра, мальчик семи лет, едва выписавшийся из больницы после тяжело перенесенной болезни – и погибает такой ужасной смертью. Да, это потрясло весь городок, но минуло уже четыре года. И не проходило ни единой недели, когда на ужин не было бы этой тошнотворной капусты с ребрышками.
Мать повернулась к мужу, и голос слегка оживился.
- Постарайся больше не задерживаться на работе, мне тяжело содержать этот огромный дом одной.
- Я работаю, чтобы обеспечить тебя же! – отец швырнул газету на стол. – Ты могла бы не предъявлять мне претензий?
Ксавьер вздрогнул, привычно пропустив мимо ушей свое отсутствие в этом диалоге.
- Мам, пап… – несмело начал он. – Хватит, вы постоянно ссоритесь. Мои одноклассники ходят семьями на пикник, а на выходных будет хорошая погода, может, мы могли бы тоже?.. Побросать фрисби или мяч… – голос становился все тише, пока не перешел в шепот.
На кухне воцарилась такая тишина, что обычно незаметное тиканье настенных часов казалось оглушающим. Ксавьер уткнулся взглядом в стол, стараясь не дышать и молясь, чтобы буря прошла стороной.
Мать с такой силой ударила ладонями по столешнице, что вся посуда подпрыгнула. Вилка соскользнула с края тарелки и зазвенела о плитку пола.
- В эти выходные годовщина смерти Фредерика! – взвизгнула она. – Как ты можешь веселиться, зная, что твой брат мертв?!
И тут в голове Ксавьера что-то щелкнуло. Этот цирк предстал перед ним во всей красе, и это так рассмешило, что он расхохотался в голос, откинувшись на спинку стула.
Мать шокированно уставилась на него, вероятно, думая, что он сошел с ума. Отец зашарил руками по столу, нащупывая свалившиеся с носа очки.
- Он мертв уже четыре года, мама! – воскликнул Ксавьер, отсмеявшись. – За это время вы оба могли бы заметить, что у вас есть еще один сын! Не заставляйте меня ненавидеть моего брата только за то, что меня похоронили вместе с ним!
- Как ты разговариваешь с матерью?! – заорал отец, водружая найденные очки на нос. Мать же вскочила и отвернулась к раковине, закрывая синим фартуком лицо. – Живо в свою комнату и не высовывайся оттуда!
- Не пойду я ни в какую комнату! Зачем мне комната, куда никто не заходит даже прибраться, потому что там когда-то спал Фред? Вы что, храните эту годовую пыль, чтобы не потерять о нем память?! – Ксавьер встал из-за стола, едва не наступив на вилку. – Сделайте себе нового ребенка, назовите Фредериком и живите счастливо без всяких ненужных вам Ксавьеров!
Схватив куртку, он выбежал на улицу. Никто его не остановил. В то время как Амадео обрел дом, Ксавьер его навсегда потерял.
- Домой я не вернулся. И своих родителей больше никогда не видел. – Ксавьер затушил в пепельнице очередную сигарету. – Сомневаюсь, что они меня искали, да это и неважно. Я привык считать, что их никогда не существовало. Так началась моя вторая жизнь, о которой ты уже знаешь. Как-то я читал один рассказ, где человек избавляется от своей тени, потому что она неподобающей формы. Так и я. Словно избавился от ненужной тени, чтобы обрести другую. Но, похоже, первая тень меня нагнала, – он бросил взгляд на выключенный телевизор.
- Но это не твой брат. Значит, ничего выжать из тебя ему не удастся.
- Ты прав. Но он всего лишь актер. Режиссера этого спектакля еще предстоит найти. У меня много недоброжелателей, но единицы из них способны так изощренно отомстить.
Амадео наклонился вперед и выхватил из пальцев Ксавьера новую сигарету.
- Хватит. Ты слишком много куришь. Я понимаю, что тебе тяжело вспоминать эту историю, но загонять себя в гроб тоже смысла не имеет.
В глазах Ксавьера мелькнуло удивление, затем он грустно улыбнулся.
- Ведешь себя в точности как мой брат. Знаешь, вы с ним похожи. Оба добрые парни, только если доходит до дела, то упертые, как скала. Оба слабы здоровьем… Перед тем, как его убили, Фредерик только-только выписался из больницы, куда слег с воспалением легких. Храбрости ему было не занимать. Как и тебе, – он перегнулся через стол и положил ладонь на макушку Амадео. – Поэтому прошу: не лезь в это дело. Я не могу потерять и тебя.
Домой Амадео возвращался в полной задумчивости. Водитель несколько раз переспросил, не желает ли он заехать пообедать, но Амадео лишь рассеянно отмахивался.
- Хотя… Останови, пожалуйста, у газетного киоска.
Он купил свежую газету и, усевшись на заднее сиденье, погрузился в чтение. Заявление лже-Фредерика было на первой полосе, и Амадео стискивал зубы, чтобы не разорвать ни в чем не повинную бумагу на мелкие клочки.
Ужасная ложь, отвратительные слова, грязь, которой «брат» поливал Ксавьера – это никак не укладывалось в голове. Сколько же ему заплатили за этот спектакль? И почему родители молчат? Почему не опровергнут этот кошмар, им же самим наверняка не слишком приятно, что память их любимого сына омрачают таким отвратительным образом…
Амадео перевернул страницу и изумленно застыл. Фотография семейной пары в годах, одинаковое скорбно-негодующее выражение на лицах – и подпись: «Ханна и Эдвин Перейра обвиняют старшего сына в покушении на убийство».
Амадео ходил туда-сюда по кабинету Ксавьера, заложив руки за спину. Во вчерашней газете сообщалось, что супруги Перейра наконец отыскали старшего сына, который пропал много лет назад, и теперь требуют, чтобы он ответил за свои преступления. Согласно их показаниям, в детстве Ксавьер сильно ревновал к Фредерику и несколько раз пытался убить его.
Амадео пришел в ужас. Как могут родители говорить такое о собственном сыне? На следующее утро он поспешил к Ксавьеру, чтобы убедить его официально опровергнуть эти обвинения, однако тот оставался невозмутим. Спокойно решал дела, подписывал документы и делал вид, будто ничего не происходит. Однако Амадео видел, как порой он стреляет взглядом за окно, на улицу, на которой, четырьмя этажами ниже, то и дело появлялись репортеры.
- Долго ты будешь делать вид, что тебя это не касается? – Амадео щелкнул пультом телевизора, и лицо лже-Фредерика исчезло с экрана. – Тебя сознательно травят, Ксавьер, неужели ты не желаешь этого замечать?
- Амадео, я уже сказал, со мной все в порядке. Волноваться не стоит. Это лишь мелкие неприятности, никто не посадит меня в тюрьму на основании лишь их слов… – его прервал писк интеркома. – Да, Серджио, в чем дело?
- К вам посетители, господин Ксавьер.
- Я никого не принимаю.
- Они говорят, что их вы непременно примете, – молчание. – Сказали, что они ваши родители.
Ксавьер стиснул зубы. Амадео потянулся к интеркому.
- Может, не стоит…
- Впусти их, Серджио, – Ксавьер откинулся на спинку кресла. – Не знаю, чего они добиваются, но если им нужны деньги, пусть получают и проваливают.
Амадео хотел возразить, но не успел. В кабинет стремительно влетела сухощавая дама лет шестидесяти. Губы презрительно поджаты, редкие волосы стянуты в пучок на затылке. Маленькие крысиные глазки стреляют по углам, выискивая добычу. За ней, явно смущаясь, вошел высокий поджарый мужчина с торчащими ежиком седыми волосами. Он нервно теребил отворот теплой зимней куртки и оглядывался вокруг с таким видом, будто зашел в змеиное логово.
- Зачем мы сюда пришли, Ханна, – ворчал он. – Думаешь, мы чего-то добьемся от этого неблагодарного…
- И вам здравствуйте, – презрительно сощурился Ксавьер, – Каким ветром вас сюда занесло?
Мать уставилась на него цепким взглядом. Амадео стало не по себе – так смотрят на курицу, примериваясь, как бы половчее отрубить ей голову.
- Ты только послушай, как он нас приветствует, Эдвин! – взвизгнула она, и Амадео подавил желание зажать уши. – Мы его вырастили, а он…
- Не надо сейчас этих спектаклей, – резко оборвал Ксавьер. – Говорите, что вам надо, и убирайтесь отсюда.
Его тон на мгновение вогнал Ханну в ступор. Она покраснела от злости, тонкие пальцы сжались, губы затряслись. Амадео с отвращением подумал, что эта женщина похожа на ведьму, которая обнаружила, что ребенок, которого она собиралась съесть, обманул ее и сбежал.
- Да ты хоть знаешь, как мы сейчас живем?! В полнейшей нищете! Иногда даже есть нечего, а он тут жирует, торгуя своими сигаретками!
- Что-то я не заметил, чтобы вы нищенствовали, – Ксавьер окинул их взглядом. – Одежда на вас недешевая.
- Нет, ты полюбуйся, каков знаток! – вознегодовал на этот раз отец. – Что творит! Бросил нас, а теперь и на порог пускать не хочет!
- Бросил? – Ксавьер расхохотался. – Кто бы говорил! Вы попросту забыли меня, когда умер Фред!
- Не смей упоминать Фредерика, ты! – завизжала мать. – Ты пытался убить его, и нам пришлось его прятать, чтобы ты не попытался снова!
Ксавьер раскрыл рот.
- Что? Ты хоть думаешь, что говоришь? Я пытался убить Фреда? Что за бред ты несешь?
- Да! – крикнул отец. – Все было именно так, и теперь все узнают о том, какой ты хороший!
Ксавьер сжал зубы. Желваки на скулах играли, кулаки сжимались так, что ногти впивались в ладони. Ханна торжествующе задрала нос.
- Ничего не хочешь сказать? Оправдаться? Или, наоборот, признать свою вину? Давай, сознайся, что ты всегда желал ему смерти!
Амадео задохнулся от негодования и выступил вперед, чтобы осадить зарвавшуюся нахалку, но Ксавьер опередил его, шагнув к сейфу. Распахнул его и достал оттуда пачку банкнот.
- Этого хватит? – он швырнул деньги на стол. – Хватит, чтобы вы оставили меня в покое?
Глаза Ханны жадно блеснули. Она протянула руку, но Амадео схватил ее за запястье.
- Вы ни цента от него не получите. А ты, – он повернулся к Ксавьеру, – прекрати. Это не поможет.
Ханна дернула руку в попытке освободиться.
- Да ты… Что себе позволяешь? Кто ты вообще такой?!
- Финансовый директор. Еще раз повторяю – вы не получите ни монеты. Уходите.
Эдвин положил ладони на плечи жены, сверля Амадео презрительным взглядом.
- Пойдем. Похоже, от этого ублюдка уважения нам не добиться, как и от его помощника. Я-то надеялся, он будет благоразумен.
- Прежде чем предъявлять какие-то претензии вашему сыну, последите за собой, – Амадео выпустил руку Ханны. – А теперь покиньте, пожалуйста, кабинет.
Немного помявшись для вида (Ханна не сводила взгляда с толстой пачки денег, все так же лежавшей на столе в окружении бумаг), они в сопровождении Серджио ушли.
Амадео повернулся к Ксавьеру.
- О чем ты думаешь, черт побери? Дашь денег – они явятся снова! Считаешь, от них так легко отделаться?
- Ты прав, ты прав, – Ксавьер запустил пальцы в волосы и усмехнулся уголком рта. – Они сведут меня с ума. Что еще за разговоры о том, что я пытался убить Фреда?
Еще никогда Амадео не видел Ксавьера настолько потерянным. Он-то считал, что этого человека невозможно вывести из себя. Какой бы острой ни была ситуация, он сохранял хладнокровие и всегда принимал верные решения. Но эти люди смогли пошатнуть его уверенность. Похоже, впервые в жизни Ксавьер не знал, что делать.
Амадео подошел к другу и положил руку ему на плечо.
- Им не удастся довести тебя до сумасшествия. Кто-то нанял их, это же очевидно. Найдем заказчика – и они исчезнут из твоей жизни раз и навсегда.
Ксавьер выпрямился. Из глаз исчезло затравленное выражение, будто и не появлялось вовсе.
- Ты прав, – повторил он. – Тогда не стоит терять времени. Езжай домой, а я займусь этой проблемой.
Но, сев за руль, Амадео повернул не к дому, а к зданию телеканала. После ухода родителей Ксавьер вел себя, как ни в чем не бывало, отмахивался от сыпавшихся на него беспочвенных обвинений, однако Амадео нутром чуял – тут нечто большее, чем желание просто нажиться на бизнесе непутевого сыночка. И не понимал поведения Ксавьера. Неужели у того не возникло ни малейшего желания выяснить, чем вызван небывалый ажиотаж вокруг его персоны?
Показав охраннику особый пропуск, которым снабдил его Ксавьер, он прошел к лифту и через несколько головокружительных мгновений – Амадео никак не мог привыкнуть к стеклянной коробке, хотя бывал тут уже много раз – молодой секретарь доложил о его приходе. Амадео шагнул в черно-белый кабинет, не отдающий ни уютом, ни теплом. Только холодной строгостью.
- Чего тебе? – не слишком любезно приветствовала хозяйка, хотя обычно общалась с ним в снисходительно-ласкательной манере. По-видимому, дел у телеканала хватало, потому что она то и дело хваталась за трубки радио- и мобильного телефонов и ворошила бумаги, в беспорядке раскиданные на столе. Многие из них были исполосованы желтым и зеленым маркером, кое-где строчки закрашены мертвым черным.
Амадео сел напротив, проигнорировав грубое обращение.
- Я не могу ждать, пока ты закончишь, Ребекка, так что отложи свои дела.
Она замерла и, приоткрыв губы, уставилась на него. Дым от незатушенной сигареты, небрежно валяющейся в пепельнице, вился между ними, немного оживляя застывшую, будто фотография, картину. Взгляд его черных глаз и раньше казался Ребекке слишком серьезным для миловидного лица, но сейчас их выражение заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. Будто это она пришла к нему в гости, а не наоборот.
Затрезвонил телефон, и Ребекка очнулась. И тут же накатила злость на этого мальчишку. Он что, поставил свою персону выше ее работы? Еще никто не смел говорить с Ребеккой в таком тоне, разве что Ксавьер, но с ним особые счеты. А этот маленький принц уже который раз строит из себя короля.
- Мальчик, ты зарываешься, – она грохнула радиотелефон на базу, предварительно проорав «Я занята!», и пронзила Амадео взглядом, от которого у рядовых сотрудников кровь стыла в жилах. Однако наглец и бровью не повел.
- Если бы это касалось меня, я бы вел себя иначе, – он указал на газету, наполовину скрытую бумагами.
- А, так ты тут из-за этого? – она двумя пальцами вытащила газету, с первой страницы которой улыбался Фредерик. – Велика важность. Скажи Ксавьеру, что это не стоит внимания.
Газета ударилась о его грудь и упала на колени, но Амадео не обратил на это ровным счетом никакого внимания.
- Он не знает, что я здесь. Ты наконец выслушаешь?
Ребекка удивилась. Чтобы этот мальчик действовал без ведома Ксавьера? Да еще в его интересах? Обычно он даже почесаться не смел без указки, а тут на тебе.
- Хорошо, – она вынула заколку, скрепляющую белокурые волосы, и устало потерла затылок. – Так что ты хотел?
- Установи истинную личность этого парня, – Амадео щелкнул по газетному листу. – Узнай, кто за этим стоит.
- А разве его родители просто не хотят срубить денег? – она подожгла новую сигарету. – По-моему, все очевидно, это старая отработанная схема. Многие влиятельные люди в свое время разрывали контакты с семьей, и…
- Тут другой случай, Ребекка, – Амадео наклонился к ней, даже не поморщившись от порции табачного дыма, ударившего в лицо. – Брат Ксавьера мертв. Погиб, когда ему было семь.
Глаза ее расширились. До нее наконец дошло.
- Хочешь сказать, это сознательная травля?
- Именно. Кто-то нанял этих людей, чтобы выбить почву из-под ног Ксавьера. Его родители не проявляли себя столько времени, они даже не знали, где их сын. Тем более он сменил фамилию, чтобы его наверняка не нашли. Разве двум пожилым людям под силу развернуть подобную деятельность?
Ребекка задумчиво постукивала карандашом по ярко накрашенным губам. Сигарета безучастно дымилась в пальцах.
- Знаешь, а ты прав. Ксавьер не просил меня ничего разузнать об этих людях. Но он не из тех, кто обратится за помощью в подобной ситуации. Возможно, он просто считает это мелочью…
- Это не мелочь, Ребекка, – перебил Амадео. – У окон его офиса день и ночь толпятся репортеры. А сейчас, когда я отъезжал, в толпе мелькнул небольшой плакат. И знаешь, что на нем было написано? «Ксавьер Санторо – детоубийца и торговец смертью». Откуда только-только приехавшим из провинции людям знать о подпольной деятельности Ксавьера? Это сознательная и хорошо подготовленная травля.
Ребекка задумалась. Обычно она не лезла в дела клиентов, лишь добывала заказанную информацию, и самоустранялась, предоставляя им возможность самим распоряжаться доставленными материалами. Однако сейчас на кону стояла репутация человека, которому она была обязана всем, что имела. Именно Ксавьер Санторо помог ей, тогда еще неопытной девчонке, занять нишу в жизни, ту, которой она владела сейчас. Помог сесть в это кресло, сжать в железных тисках подчиненных, недовольных сменой власти, и, в конце концов, упрочить ее шаткий трон.
- Хорошо, принц, – медленно произнесла Ребекка. – Убедил. Тогда объясни, что требуется от меня.
- Установи личность этого лже-Фредерика, – он снова указал на фото. – Если мы узнаем, кто его нанял, то выйдем и на заказчика. Пока это все.
С удивлением Ребекка поняла, что, хоть на языке и вертится куча колких замечаний, ни одно из них не спешит прорваться наружу. Этот мальчик ее удивил.
- Хорошо, – покладисто согласилась она. – Что-нибудь еще?
На секунду Амадео задумался.
- Не говори Ксавьеру, что я был здесь. Ни к чему лишний раз его дергать, у него и так слишком много проблем.
- Лучше информаторов тайны умеют хранить только мертвецы, – криво усмехнулась Ребекка.
Поблагодарив, Амадео поднялся. Газета соскользнула на пол, и он машинально поднял ее, сунув под мышку. Как только за ним закрылась дверь, Ребекка схватила трубку телефона.