Страница 74 из 86
- Самопожертвование! Какой удачный день!
- Что вы делаете? – спросила я у Джеймса, но он не отвечал, глядя в лицо колдуна.
- Не смейте! Я не могу вам позволить…
- Не вмешивайтесь! – жестко перебил меня герцог, заставив замолчать одним взглядом.
Я не знала, что еще сказать. Джеймс тут, хочет отдать свою душу взамен моей, но смотрит так холодно. Что происходит? Это все наяву? А тем временем, Микаэль расхаживал из стороны в сторону, рассуждая сам с собой:
- Не знаю, не знаю. С одной стороны, отречение от души из-за любви, с другой, самопожертвование из-за того же чувства… Ну что за дилемма!
Магический шар, что выпустил колдун, продолжал расти и набирать силу, но все это происходило без какого-либо участия со стороны Гельштрудта, словно колдовство было живым и действовало само по себе.
- Принимайтесь за дело! – зло бросил ему Джеймс.
- Позвольте, - Микаэль поднял указательный палец наверх, - У вас нет выбора, решение принимаю я. Но признаю, предложение заманчивое. Раз сегодня такой замечательный день, пусть будет по-вашему.
Колдун сконцентрировал взгляд на сфере, и она направилась в сторону Джеймса. Происходящее казалось абсолютно нереальным. Наверное, стоило броситься наперерез этому шару, загородить собой Джеймса. Но в тот момент я могла только стоять и наблюдать эту ужасную картину. Точно так же, как люди вместо того, чтобы бежать, замирают перед огромными волнами океана, или перед падающим прямо на них деревом.
Шар приблизился к груди Джеймса, но герцог даже не дрогнул, и прошел сквозь его тело. Мне показалось, что его цвет как будто изменился. Словно внутри было заключено нечто… Душа Гамильтона?
Сфера начала распадаться, трансформируясь в нити, которые потянулись в сторону Микаэля. Они обволакивали его тело, проникали внутрь.
То, что начало происходить дальше, мое сознание наотрез отказалось воспринимать. В дверь ворвались несколько мужчин. В одном из них я кажется узнала графа Суррей, по крайней мере седая грива волос могла принадлежать только ему. В глазах мужчин промелькнул ужас, но затем все лица приняли боевое выражение. Одновременно вскинули правые руки и направили их на Микаэля. Красные дымчатые нити устремились прямиком на колдуна, чье лицо исказилось от страха перед неизбежным, но он даже не пошевелился, продолжая вбирать в себя свое собственное колдовство.
Я ничего не понимала. Граф Суррей и другие тоже колдуны? Образы людей замелькали как в калейдоскопе, меня начало мутить, голова закружилась. Я попыталась найти хоть какую-нибудь опору, но безуспешно, и, потеряв координацию в пространстве, свалилась на пол.
У меня было ощущение, что между обмороком и пробуждением прошло каких-то пару минут. Однако себя я нашла в совершенно другой комнате, лежащей на постели. В камине трещал огонь.
Как только я зашевелилась, пытаясь приподняться на локтях, в другом конце комнаты кто-то поднялся и вышел за дверь. Я не успела разглядеть, кто это был. Видимо за мной следили и ждали, когда я очнусь.
Я переместилась на край кровати и приняла наконец вертикальное положение, как в комнату вошла служанка с подносом в руках.
- Миледи, я принесла вам воду и влажное полотенце на голову, - она поклонилась и поставила поднос рядом на прикроватный столик, - Хозяин просил его обождать.
- Хозяин? – переспросила я, вновь привыкая к забытому обращению «миледи».
- Граф Суррей, миледи.
Служанка поклонилась еще раз и вышла.
После увиденных сцен, мне совершенно не хотелось оставаться в доме графа. А еще меня очень волновало, что же сейчас с Джеймсом, и где он?
Проигнорировав поднос, я встала с кровати и зашагала прямиком к двери. Надежды почти не было, но попробовать все же стоило. Дернула, ничего. Так и думала, я под замком. Вернулась обратно к столику, залпом выпила стакан воды. До этого момента, я не осознавала насколько сильно я испытывала жажду.
Меня страшила встреча с графом. Отчего-то мне казалось, что наши с Джеймсом судьбы в его руках. Имел ли Суррей какое-то отношение к Тайной Инквизиции? Если да, то как объяснить то, что я увидела? От их рук шла магия, в этом я была уверена. Они убили Микаэля? Смог ли он заполучить душу Джеймса?
Я чувствовала, как горю, приложила полотенце к лицу, но это принесло едва ли секундное облегчение. От нервных переживаний, живот скручивало в тугой узел.
Прошло совсем немного времени, когда граф отворил дверь и вошел в комнату.
- Леди Виктория, - он наклонил голову и указал рукой в сторону кресел, приглашая присесть.
Я молча проследовала к месту, сдерживая порывы забросать графа вопросами. Мне было интересно с чего он начнет диалог.
- Я буду прямолинеен, - сходу заявил Суррей, - То, чему вы стали свидетельницей, не что иное как действия Тайной Инквизиции. А мы – ее члены.