Страница 55 из 74
Что ж, это был мой удар, который пришелся в цель. Против чувства долга, к которому я неявно воззвал, Мануон пойти не должен.
Сержант снова сменил позу.
— В таком случае предлагаю начать прямо сейчас. Мы же работаем в паре? — он оскалился в улыбке.
— Конечно, коллега Мануон.
— В таком случае, давайте начнем рассматривать версии. Есть одна, которая вам не нравится по причине своей чрезмерной очевидности. Предлагайте другие.
Я ответил искренней и благожелательной улыбкой.
— Полагаю, время для альтернативных версий еще не пришло. Для этого по меньшей мере нужно побеседовать со всеми подозреваемыми. Я же еще даже не встречался с уважаемыми Янши и Чиммеулом.
— Я не имею в виду персоналии, — гнул свою линию Мануон. — Просто поделитесь своими соображениями, как было совершенно убийство, если виновен не механик Тор. Смерть наступила от действия цианистого калия, который проник в организм геолога Ханаса через желудок, это заключение эксперта. Вы его не станете оспаривать?
— Ни в коем случае.
— Хорошо, — сказал Мануон, хотя я не понимал, что он узрел в этом хорошего. — На шаачанца, как, впрочем, и на землянина, цианид действует практически мгновенно. Это принимается без возражений?
— Принимается, — я подыгрывал сержанту спокойно и выдержанно. Просто потому, что мои эмоции работали бы против меня.
Мануон продолжал с методичностью автомата.
— Умер геолог Ханас после того, как выпил кофе, принесенный механиком Тором. Это так?
Я позволил себе еще одну легкую улыбку.
— По всей видимости, так. Если бы Ханас умер до, едва ли он сумел бы потом выпить кофе. Но, коллега Мануон, есть древняя и мудрая формула: после этого не значит вследствие этого. Она не вызывает в вас чувства протеста?
Лучшая оборона — это нападение, и я перешел в контратаку.
Шаачанец облизнул губы раз, потом, после небольшой паузы, еще раз.
— Это правильная формула, коллега Руслан, — вынужден был согласиться он. — Но разве в нашем конкретном случае остаются альтернативы?
— Вот поискам альтернатив я и занимаюсь, коллега Мануон, — ответил я. — Поверьте, вовсе не для того, чтобы придумать нечто там, где нет ничего. Но я либо эти альтернативы найду, либо буду твердо уверен, что их нет. Тогда, арестовывая Йоргенсена, я не буду чувствовать угрызений совести.
Сделав небольшую, но наполненную значимостью паузу, я продолжил.
— Мы знаем, что в желудке Ханаса обнаружен цианид, который и послужил причиной смерти. Это так. Обнаружены там же и остатки кофе. Это тоже так. Но…
Я поднял руку и загнул один палец.
— Во-первых, пока нет доказательств, что яд в кофе положил именно Йоргенсен. Конечно, такой вариант выглядит наиболее естественным, но для меня этого мало.
— А какие другие варианты, коллега Руслан? — спросил Мануон. — Ни в запасах кофе, ни в кофе-машине не обнаружено ни малейших следов присутствия цианида. Значит, яд положили непосредственно в чашку…
Я помахал ладонью, останавливая коллегу.
— Пока я не принимаю на веру даже то, что в момент смерти Ханаса на корабле были только двое. Любой из трех геологов мог вернуться на корабль, положить яд в чашку кофе, каким-либо образом улучив момент, и вернуться к месту работы. Понимаю, что выглядит это фантастично, но я не отброшу эту версию окончательно, пока все не проверю. И это было только во-первых.
Тут я загнул второй палец.
— Во-вторых, пока нет доказательств, что яд проник в организм Ханаса именно с кофе. Напомню, что в желудке погибшего обнаружены также остатки завтрака, онама — я правильно произнес? — и виски.
Мануон подался чуть вперед.
— Давайте разберемся с вашим «во-вторых» прямо сейчас, коллега Руслан. Вместе с завтраком яд не мог проникнуть в организм — прошло слишком много времени. Так ведь? Онам Ханас пил только за завтраком.
— Это установленный факт? — вставил я.
— Вы же знакомились с отчетами, коллега Руслан, — сказал Мануон. — в лаборатории не было ни онама, ни каких-либо сосудов с его остатками.
— Зато там была бутылка виски!
— Но в ней не было обнаружено ни малейших признаков цианида, — легко парировал Мануон. — И в рюмке тоже.
Я почувствовал, что у меня затекли ноги, и принял полу-лежачее положение.
— Преступник мог подменить бутылку и сполоснуть рюмку.
Я был доволен. Если не содержанием диалога, то, по крайней мере, самой его структурой. Он наконец-то начал походить на нормальную работу по делу, когда в ней участвуют больше одного следователя. Коллеги занимают противоположные позиции (иногда намеренно утрируют, сдвигают поближе к краю свое мнение) и перебрасываются репликами словно шариками от пинг-понга.
Говорить, будто в споре рождается истина, вообще-то неправильно. Чаще всего плодом подобных родов становится нечто совсем иное, на истину непохожее. Но вот как раз в подобной игре в вопросы-ответы с напарником иногда можно родить нечто полезное.
Я даже перестал обращать внимание на внешность Мануона, он стал для меня просто коллегой, что бы там ни говорил Караклаич о лексическом обесценивании этого слова при общении с шаачанцами.
— Не мог! — Мануон, похоже, тоже почувствовал что-то вроде азарта. — Инвестор Янши, уходящая из лаборатории последней, закрыла ее электронной печатью. Печать не была нарушена до сегодняшнего дня.