Страница 41 из 74
Корабль геологов не может быть слишком большим. Это все-таки не прогулочная яхта для прожигателей жизни, с ее расточительно-просторными номерами (назвать их каютами язык не поворачивается), четырехметровыми потолками, салонами, бальными залами и прочим, что можно назвать либо милыми излишествами, либо глупыми понтами — во многом это зависит от того, можете ли вы себе это позволить. Простая формула определения прибыли: доход минус расход диктует необходимость уменьшения расхода любыми путями, кроме тех, которые могут уменьшить доход. А большие габариты — это не только лишняя масса. Это затруднение маневрирования в гиперканале, что требует наличия экипажа, состоящего больше чем из одного человека. Нет, корабль геологов не может быть слишком большим.
Но корабль геологов не может быть и слишком маленьким. Это все-таки не тюрьма, а геологи — не заключенные, которых позволительно складывать едва ли не штабелями. Время пребывания на разведываемой планете иногда достигает нескольких недель, и обеспечение более или менее комфортных условий жизни никак не получается отнести к роскоши. Это необходимость, которую осознает даже самый жадный из работодателей. А когда ты работаешь на себя, ты, собственно, самым жадным работодателями являешься… Поэтому каждому участнику группы отводилась отдельная — пусть крошечная — каюта, имелся и камбуз с автоповаром, а не просто склад готовых пищевых рационов. Это на втором этаже. А на первом — все, что необходимо для работы. От лаборатории до мини-ангара с двумя компактными двухместными мобилями.
На один из этих мобилей Чиммеул положил свою четырехпалую ладонь.
— Коллеги, как распределим наши силы в условиях изменившихся обстоятельств?
Караклаич пожал плечами.
— Полагаю, вариантов у нас не так уж много…
— Почему, коллега Мило? — живо спросил Чиммеул.
Серб слегка замялся.
— Ну… я так полагаю, что два — это немного, разве нет? Либо уважаемая инвестор Янши едет с вами, либо доставит радость от своего общества мне. — Свои слова он сопроводил галантным поклоном в сторону шаачанки. — Я в любом случае хотел бы продолжить свою работу на седьмой точке.
Янши ответила ничего не значащим взглядом.
— Выбирайте. Я положусь на ваше решение. Вы — специалисты.
Чиммеул быстрым, почти неуловимым для глаз движением облизал длинным языком тонкие губы. Караклаич знал, что сие означает задумчивость. Он порой ловил себя на том, что и сам в моменты принятия решений повторяет эти нехарактерные для людей действия.
— Коллега Мило, вы так низко цените способности инвестора Янши, что приравниваете ее к какому-нибудь инструменту?
Слова звучали вызывающе, но Чиммеул сопроводил их улыбкой, обозначая не желание поссориться, а всего лишь легкую пикировку.
— Но ведь он по сути прав, геолог Чиммеул, — Янши развела руками — жест, позаимствованный у людей. — Я не в обиде, если вы не откажетесь считать меня самым ценным инструментом.
Караклаич в очередной раз заметил, что Янши была наиболее очеловеченной, если можно так выразиться, из всех троих шаачанцев. Любопытно, откуда она набралась женского кокетства, ведь представителей прекрасного пола среди землян в их группе не было. Или кокетство — межрасовый гендерный признак?..
— Если отбросить шутки и комплименты, — сказал он серьезно, — то инвестор Янши, без сомнения, оказывает неоценимую помощь. Но готовы ли вы, коллега Чиммеул, поручить ей самостоятельную работу?
Шаачанец снова облизнулся. Потратил на раздумья несколько секунд.
— А вы знаете, коллега Мило, пожалуй, готов. Если вы не будете возражать, инвестор Янши могла бы сама, без нашей помощи снять измерения для градиент-карты на точке одиннадцать.
Караклаич склонил голову чуть набок.
— Вы справитесь, инвестор Янши?
Та ответила почти не раздумывая:
— Если геолог Чиммеул говорит, что я справлюсь, значит, я справлюсь.
Караклаич поаплодировал, шаачанцы знали, что означает этот жест.
— Браво, дорогая, браво! Вот истинное торжество логики. Сжато, лаконично и убедительно.
Янши с равнодушным видом позволила сербу поцеловать ей узкое запястье.
Следующие несколько минут прошли в исключительно рабочей обстановке. Чиммеул настроил один из приборов и проинструктировал Янши. Что там говорить, с задачей справился бы и ребенок. Встать у входа в пещеру, нажать на кнопку. Пройти вперед до звукового сигнала, снова нажать на кнопку. Пройти вперед… В случае, если и этот простейший алгоритм даст сбой, выйти на связь для получения дополнительных консультаций.
Чиммеул же с Караклаичем вдвоем набросятся на жирную точку семь, которая уже дала многое и обещала дать еще больше.
***
Тор рухнул на свою койку лицом вниз, едва не своротив плечом рукоятку тренажера. Он чувствовал себя усталым. Опустошенным. Разумеется, не манипуляции с посудой лишили его сил. Йоргенсен как-то вдруг, в один миг понял, что устал от экспедиции. Надоело. Надоело! На-до-е-ло! Хватит. Вернуться на Землю — и уволиться. Специальность у него востребованная, квалификация высокая, без работы не останется. Можно и к другим разведчикам наняться… только чтоб в группе Чужих не было.
Йоргенсен на секунду насторожился, прислушался к себе. Ксенофобия? Да черт с ней, пусть даже и ксенофобия! Наедине с самим собой надо быть честным: Тор не хочет больше работать с Чужими. Вчера закипел, потом вроде успокоился — спасибо Караклаичу — и утром забыл о почти возникшем конфликте. Но после завтрака эмоции нахлынули с новой силой. Не последнюю роль в этом сыграло и решение Ханаса остаться на корабле. Сидит сейчас там в лаборатории…