Страница 32 из 74
— Ну, знаете, лейтенант, это уже не оригинально.
— После разговора с Томасом Магнуссоном на Доршее, — начал говорить я, словно не слыша последней реплики инженера, — я был почти уверен, что убийца именно вы, но представления не имел, как вы смогли все это провернуть. До того я достаточно серьезно рассматривал все версии, которые озвучил ранее, но вас почти не подозревал. Мне казалось, что именно у вас нет никакой возможности совершить это убийство.
Я отметил, что упоминание имени Магнуссона заставило Горовенко чуть заметно вздрогнуть. Впрочем, мне уже не нужны были дополнительные доказательства.
— Полагаю, мне помогло распутать это дело мое хобби. Даже больше, чем хобби, наверное. Дело в том, что в юности передо мной стоял серьезный выбор между профессиями следователя и, вы удивитесь, инженера. Хотя выбор свой я сделал в пользу юридического факультета, технику не разлюбил, и могу даже похвастаться несколькими патентами. Но это вступление, а теперь по делу. Начнем, как полагается, с мотива.
Как вы все, наверное, знаете, регата «Спейс» проходит исключительно в реальном космосе. Гонщик, вышедший в гиперпространство, разумеется, получил бы колоссальное преимущество перед своими конкурентами, но система, состоящая из передатчика на корабле и приемника у судей, не позволяет ему сделать это безнаказанно. Проблема любой, даже самой безотказной системы контроля в том, что рано или поздно находится тот, кто сможет эту систему обмануть. В данном случае этот человек — скромный инженер-техник космозаправки Эдуард Горовенко.
— Вы мне льстите, лейтенант. — Горовенко покачал головой. Он все еще очень хорошо владел собой.
— Ничуть, Эд. Решение проблемы простое и гениальное, примите мои комплименты. Если в двух словах, то создается еще один передатчик, копия установленного на корабле, транслирующий тот же сигнал на той же частоте. И эта копия все время остается в реальном космосе. Она начинает работать точно в тот момент, когда корабль гонщика-нарушителя ныряет в гиперканал, и прекращает, едва корабль выныривает. На самом деле, конечно, есть масса технических нюансов, которые пришлось решить, но в целом все работает именно так.
— Это не будет работать, лейтенант… — уверенно начал было Эд, но я его перебил. Грубо и бесцеремонно.
— Это работает. И вы знаете об этом лучше, чем кто-либо иной. Полагаю, в рецепт любого открытия или изобретения обязательно входит определенное количество везения. Счастливое совпадение, удачное стечение обстоятельств…Разумеется, я не сумел вникнуть во все тонкости вашего изобретения, но могу с уверенностью сказать, что вы использовали ионный прерыватель, который сконструировали и запатентовали еще четыре года назад. Он удивительно удачно вписался в общую картину, разве не так?
Горовенко на секунду замялся, но я не дал ему времени собраться с мыслями.
— Глупо отрицать это сейчас, когда Томас Магнуссон уже дал показания Интерполу.
У меня есть еще одно хобби. Покер. Без умения блефовать там никак. Вот и сейчас Эд пристально всматривался в мое лицо, но увидел там только то, что я и хотел ему показать. Быстро просчитав в уме какие-то варианты, он решил оставить одну позицию.
— Черт с вами, лейтенант. Я действительно придумал эту штуку и продал ее Томасу. Может быть, это и нехорошо с точки зрения спортивной этики, но уж ни в коей мере не является уголовным преступлением.
— Не хочу спорить об этом, Эд, — отмахнулся я. — Хотя и могу заметить, что вы не просто продали Магнуссону свое детище, но и здорово нажились после этого на тотализаторе. А тут уже… Но я не прокурор. Я всего лишь следователь, ведущий дело об убийстве. Поэтому именно об убийстве я и продолжу рассказывать.
Итак, Эдуард с Томасом осуществили эту аферу, в результате которой посредственный гонщик Магнуссон на своей посредственной машине выиграл регату. Более чем солидные призовые, но главное, повторюсь — ставки через подставных лиц в различных букмекерских конторах. В результате чего Томас прикупил коттедж на Доршее, а осторожный Эдуард планировал сделать примерно то же самое несколько позже, уволившись с работы под каким-то благовидным предлогом.
Идиллия, если бы не одно но. В поселке, где поселился Магнуссон, работает слесарем Сережа Матвеев. Парень, обуреваемый мечтами о внезапно свалившемся на голову богатстве, вдруг встречает человека, на которого это богатство таки свалилось. Матвеев начинает вынюхивать, причем зависть до предела обостряет его обоняние, фигурально выражаясь. А на вашу беду, Эдуард, Магнуссон после поселения на Доршее пристрастился к спиртному и болтал много. Преступника часто тянет похвастаться своими деяниями. Не напрямую, конечно, а намеками и оговорками. Кому-нибудь постороннему, неопасному… А кто может быть безопасней какого-то несчастного слесаря? Возможно, Матвеев и не стал бы так уж внимательно прислушиваться к пьяной болтовне бывшего гонщика, но, услышав знакомую фамилию, — а наверняка Тополев хоть раз да рассказывал другу о своем непосредственном начальнике Горовенко — насторожился. В результате Матвеев кое-что смог уяснить. Не настолько много, чтобы сразу заняться шантажом самого Томаса, но подозрения, что дело тут нечисто, у него укрепились. Он понимает, что больше подробностей сможет узнать у вас, Эдуард.
Матвеев решает, что наконец поймал свою синюю птицу, не отдавая себе отчета, что делает первый шаг к могиле. Он увольняется с прежнего места работы и через Тополева ищет способ познакомиться с Горовенко. Сергей играет по-крупному. Он, наверное, тратит все свои невеликие сбережения на подкуп сменщика Ильи, чтобы тот уволился с работы. При посредстве Тополева Матвееву удается устроиться на освободившееся место. Еще один шаг на трагическом пути сделан.