Страница 29 из 74
— Если никто из нас не убивал Матвеева, что же остается? — нарушил молчание Тополев. И снова все как по команде повернулись в сторону Декса.
— Ты неверно интерпретировал мои слова, Илья, — вкрадчиво проговорил я. — Я сказал, что никто не толкал Матвеева сзади. Это совсем не значит, что никто из вас его не убивал.
— Из нас? Из работников станции? — уточнил Тополев.
— Именно. Из вас, из работников станции, из людей.
— Но тогда… не понимаю, — развел руками Илья.
— В самом деле? — с недоверием протянул я. — А ведь это не так уж сложно, как может показаться на первый взгляд. Ведь для того, чтобы Декс был уверен, что до его спины дотронулся Матвеев, совершенно не обязательно, чтобы Матвеев действительно дотрагивался до его спины.
Я обвел взглядом сидящих передо мной людей. Лица были напряженные, задумчивые, но понимания в них было не много. Я зашел с другой стороны.
— Илья, ты ведь был бейсболистом?
Тополев в ответ только хмыкнул. Меня это не смутило, вопрос был, так сказать, вводным и вовсе не требовал ответа. Я продолжил как ни в чем не бывало.
— Способность точно бросить мяч — это ведь твое профессиональное умение, не так ли?
— К чему ты клонишь? — с угрозой в голосе спросил Тополев. Ноздри его слегка затрепетали. На всякий случай я привел свои мышцы в состояние боевой готовности.
— Ну, это уж совсем просто, — с преувеличенным добродушием сказал я, разведя руками и широко улыбнувшись. — Из дверей северного коридора можно замечательно кинуть мячиком в спину лергойца, когда тот входил в корабль. Человек нетренированный мог бы промазать или, скажем, попасть в Матвеева, стоящего почти на траектории полета. Но для профессионального бейсболиста…
— У меня нет мяча! — почти прорычал Тополев. — Можешь обыскать всю станцию!
— Шар для бильярда вполне сгодится, — небрежно обронил я. — Ты ведь был в бильярдной, Илья, не так ли?
Краска прилила к лицу Тополева. Пальцы, лежащие на подлокотнике кресла наоборот побелели. Пожалуй, я играл с огнем. Не уверен, что это было так уж необходимо, но ситуацией я наслаждался.
— Подождите! — вмешался Гарсия. — Но на посадочной площадке не было бильярдного шара, когда мы вышли туда с Дексом. Неужели вы думаете, что он не бросился бы в глаза никому из четырех… то есть, пяти разумных?
— Непременно бросился бы, — вздохнул я. Сделал эффектную паузу и продолжил. — Если бы вы не подобрали его, наклонившись осмотреть труп.
— Что?! — взвизгнул Иван, вскочив на ноги.
— Сядьте! — резко одернул я Гарсию, подтвердив свои слова коротким, но резким движением в его сторону. Начальник смены рухнул как подкошенный, беззвучно открывая и закрывая рот. — Тополеву действительно было трудно рассчитывать на успех, не имей он сообщника. Который предложит партию в шахматы Эду, тем самым обеспечив отсутствие неожиданных свидетелей — ведь Горовенко будет у себя в комнате, а Елена практически наверняка уйдет в медпункт.
Не давая никому опомниться, я продолжил натиск:
— Помните, Иван, вы сказали, что, находясь в своей комнате, услышали звук падающего тела? — Растерянный кивок в ответ. — Это ложь, Иван, вы не могли этого слышать. Во всех жилых комнатах, как и здесь, в холле экран обычно настроен в режим окна, выходящего на посадочную площадку, что усиливает иллюзию нахождения на поверхности планеты. Экран передает не только изображение, но и звуки. Поэтому в силу привычки экран воспринимается именно как простое окно. — В подтверждение своих слов я указал на «окно». — Но в то время вы играли в шахматы с Эдуардом по сетке! Экран показывал шахматную доску, режим окна был соответственно выключен. А стены и двери на станции звуконепроницаемые, что вполне естественно. Хотя на всякий случай я проверил это.
Мне понадобилась небольшая пауза. На этот раз не ради театрального эффекта, а чтобы перевести дух.
— Ерунда все это. — Очень спокойный голос Елены прозвучал в повисшей тишине невероятно громко.
— Что, простите? — Я быстро повернулся к ней.
— Ваши построения, может быть, выглядят привлекательно, но не стоят ровным счетом ничего.
— Почему?
— Илья не мог бросить в Декса шаром, потому что в это время находился со мной в медпункте. Не отлучаясь ни на минуту, могу в этом присягнуть.
Краем глаза я посмотрел на Ивана. Левое веко его слегка подергивалось.
— Я был в этом уверен практически с самого начала, — удовлетворенно сказал я.
— Вы просто… — Лена остановилась на полуслове и часто заморгала. — Что вы сказали?
— Я сказал, что был уверен в этом. — Эффектом я остался доволен. — Но заставить признаться вас было очень не просто.
— Почему же это, скажите, вы были так уверены? — Теперь негодовала Елена.
— Небольшие, но очень важные нестыковки во времени, — охотно принялся пояснять я. — Вы оба сказали, что, услышав вызов Ивана, пошли на посадочную площадку и столкнулись в коридоре. Так?
— Так, но…
— Послушайте дальше. Итак, Илья играет сам с собой в бильярд. Следовательно, он стоит возле стола, самое большее в четырех шагах от двери. Даже если ему пришлось бы огибать стол… — я махнул рукой. — Теперь вы, Лена. По вашим словам вы в медпункте, лежите на кушетке, укрывшись пледом. Не хотите же вы сказать, что забрались на кушетку в обуви? А туфли на вас были с ремешками, которые необходимо расстегнуть, чтобы снять, и — что важно для нас — застегнуть, чтобы надеть. Так каким же образом вы ухитрились выйти из медпункта даже раньше, чем Илья вышел из бильярдной, чтобы столкнуться с ним в коридоре? Нет, врали либо вы, либо Тополев, либо и вы, и Тополев. Некоторые дополнительные детали убедили меня, что верен последний вариант.