Догонялки

Я послушно поплелась за Модуль-Кочерыжкиной. Денеб проводила меня завистливым взором, но сама себе я не завидовала.

ГЛАВА 15

Пучеглазый механик неожиданно направилась на двадцатый этаж, и я стала подозревать, что мы идем в рубку: по крайней мере, мы опять оказались в том же темном коридоре, которым вел меня когда-то штурман. Пока я думала, под каким предлогом мне не пойти вдвоем со странной пациенткой в эту тьму, Лампада Неоновна протянула тощую руку и провела пальцем по стене, рисуя непонятный знак, в результате чего Ануну явило нам чудо: стена расступилась, образовав неровное отверстие с рваными краями, в которое моя пациентка без колебаний влезла. Я, скрепя сердце, последовала за ней. Мне явилось полутемное помещение, совершенно бесформенное, как будто его кое-как выкопали. Я никогда не была сильна в кораблеведении, но те малопонятные трубочки и шарики, что в изобилии наполняли помещение, поставили меня в тупик, а общее убранство комнатухи напомнило тридцатитрехсерийный стереофильм "Звездолет-призрак или месть синего Бубука", который я с увлечением ходила смотреть, пропуская первые уроки и снижая идеальность класса на 15%. Трубочки пульсировали, шарики сопели и чавкали, а вообще было довольно тихо. Долговязая дама нервно сглотнула и присела на корточки возле скопления шариков.

- Вот-вот! - прошептала она. - Слышите?

- Ну, чавкает и сопит, - неуверенно сказала я.

- Чхи, - четко сказал кто-то потусторонним голосом, совсем как в фильме.

Я, тоже как в фильме, зашарила рукой в поисках бластера, но его при мне, ясное дело, не было, а неизвестный продолжал мелко почихивать.

- Ну? - торжествующе спросила механик.

- Поздравляю вас. Сумасшествие исключается, - обрадовала я ее. - Скорее всего, это так работают механизмы на этом этаже.

- Это на любом этаже, - возразила Лампада Неоновна. - А скажите, Валентина, вы знаете психологию? Проконсультируйте меня, пожалуйста. У меня ужасный стресс. Я механик, но я почти ничего не понимаю в этом корабле...

- Да это ничего, вот вернетесь и закончите институт, - успокоила я ее.

- Нет, нет! Я давно уже работаю механиком, никогда раньше у кораблей не было такой конструкции! Кое-что я, конечно, узнаю, но очень мало, и у меня иногда впечатление, что под этой обычной внешней оболочкой... Кроется какая-то таинственная начинка!!!

- Да не волнуйтесь, не волнуйтесь, - неловко сказала я, переминаясь с ноги на ногу. - Ну, летит же, а какая разница, как оно устроено?

- Да, да, конечно, спасибо большое, - дама поднялась с корточек и снова коснулась стены. Та расползлась, чих прекратился, но шарики продолжали чавкать. По вылезании из дыры неизвестно чем успокоенная Лампада Неоновна поклонилась мне в знак благодарности и удалилась, видимо, на ужин, а из темного коридора вынырнули капитан и штурман.

- Валентина! - обрадовался последний. - Присоединяйся к нам! Наш психолог почесал маковку и решил, что люди в последнее время чего-то слишком тихо себя ведут, а поэтому у нас сегодня объявлен праздник по неизвестно какому поводу, и на смотровой площадке состоится бал и концерт с развлекаловкой! Велели причепуриться! Вон, я даже две косички заплел.

- Посещение развлекательных мероприятий способствует сплочению экипажа, - сообщил разодетый в меняющий цвет костюм капитан Зуммеров. - Людям необходимо снять негативные эмоции, связанные с декурсацией корабля. Уплотненная развлекательная программа всецело развеселит вас.

- А с курса, капитан, снова не сойдем? - поинтересовалась я.

- Нет, кораблю задана четкая программа пилотирования, и для контроля оставлены роботы.

Зуммеров кончил говорить, захлопнул рот и деревянными шагами направился увеселяться, переливаясь всеми цветами радуги.

- Ой! - сказала я. - Я же не одета!

- То есть как это? - удивился Логвин.

- Ну, в смысле не имею надлежащего мероприятию одеяния, - выразилась я по-капитански. - Съезжу-ка я оденусь, а ты иди пока на бал.

- Да ты мне и такая пойдешь! - крикнул штурман мне вслед, но я уже неслась к лифту.

...Отсек, понятное дело, начал портить мне удовольствие. Явив в знак немилости в псевдоокне заснеженное пространство под пасмурным небом, он заявил:

- Как представитель учащихся, вы не должны являться с увеселительного мероприятия позже десяти. Вы уже неоднократно нарушали режим. Вот время ваших приходов: - на одной из стен зажегся крупный хронометраж. - К тому же, вы должны знать, что ношение выбранных вами одеяний недопустимо для учащихся, и я буду вынужден блокировать двери.

Я стиснула зубы, сдернула с себя платье и сунула его в карман брюк, решив, что переоденусь у Денеб в медицинском отсеке. Глупое помещение беспрекословно выпустило меня, порозовев от удовольствия, и я прямым ходом направилась в медицинский отсек. Там уже вовсю шла подготовка к балу. Синдерелла Ивановна повесила на себя громадные магнитные клипсы и приоделась с помощью антигравитационных сапожек и платья-брюк со стоячим воротником, раскрывающимся как веер. Денеб оделась в последний писк моды - серую балахонетку со вшитыми в нее обручами, громадные светящиеся изнутри ботинки и шляпку-колпак, завязывающуюся вокруг ушей.

- Представляешь, Валя, пациенты как услышали про бал, тут же все разбежались! - обиженно сообщила она мне, вставляя в нос магнитное кольцо. - Ты что, в этом пойдешь?

- Да нет, у меня вот, платье, - я вздохнула, достала свою старомодную тряпку из зеленой голографической материи и нажала на третью пуговицу. Тряпка встрепенулась, обернулась вокруг меня и изобразила короткое платьице с небольшим шлейфом сзади.

- Очень мило, Валенька, - похвалила Синдерелла Ивановна. Денеб промолчала. Мы вышли из отсека и напихались в лифт. Я встала на чью-то ногу и уставилась в чью-то спину. Настроение у меня было романтическим, и сами собой сложились стихи: "Обманула я хитрый отсек и теперь покрасуюсь средь всех. И на всей на большой Ануне никого нет счастливей, чем мне".