Страница 86 из 97
В полной мере языкового барьера Арсений не испытывал - общие фразы на английском он знал, смысл улавливался. В самом деле, "хип-хоп" он везде "хип-хоп". Dance, step, right, left, OК – и так понятно. А больше и не надо - на мастер-классах хореографы предпочитали не говорить, а показывать. Язык танца – самый понятный язык.
Но когда хореограф стал объяснять порядок выступлений на конкурсе, Арсений схватился за голову. Чужая быстрая речь с кучей незнакомых слов, плюс американский акцент, с которым даже известные слова не разобрать... Не ту он специальность выбрал. Не ту. Надо было на иняз поступать. Хотя как он посещает – все равно бы не помогло.
Видимо, сжалившись над ним, со стороны организаторов к Арсению подошел какой-то высокий плотный афроамериканец и с диким акцентом стал медленно объяснять, перемешивая русские и английские слова:
- Соу, мэн… Сначала групп дэнс. Групп дэнс… Андэстэнд? – Арсений кивнул, слушая внимательно и силясь выцепить нужные слова. – Зэн… соло дэнс. Фри соло дэнс.
Организатор показал три пальца и продолжил объяснять порядок сольных номеров, а Арсению вспомнились слова Артурио - танцы с мастер-классов группой и сольно, свой и импровизация. За два года в правилах конкурса ничего не изменилось.
Совместный танец учили накануне главного конкурсного дня. Общаться было неудобно, но объяснение "на пальцах" спасало. Когда перестало хватать английских слов, Арсений просто начал "рисовать" на полу узоры. Кто откуда идет, кто куда поворачивается... Танцоры повторяли, естественно, неверно. Арсений терпеливо рисовал еще раз. А устав объяснять, махал рукой и показывал движение сам. Но вот доказать, зачем нужна такая связка и почему именно она идеально отражает суть идеи, было почти невозможно. Каждый считал, что только он знает как лучше, и готов был отстаивать свою задумку до последнего. Так и мучались, постепенно приходя к компромиссу, уступая, принимая чужую позицию, переделывая, запоминая... И снова переделывая с самого начала. Спорить было некогда, время бежало, на то, чтобы придумать и отрепетировать номер оставалось всего несколько часов, но танец вырисовывался.
Такое общение обучало иностранному лучше любых курсов. Английских слов запоминалось все больше, а западные танцоры понемногу узнавали русский.
Пару раз в разгар обсуждения Руслан оборачивался к Арсению и смотрел пофигистично, словно смирившись:
- Ты что-нибудь понял?
Вопрос, как правило, не предполагал ответа.
В день конкурса у входа в Dance Hall собралась колоритная толпа из нескольких тысяч человек, что-то бурно обсуждающая. Что такое очередь, им, по-видимому, было неизвестно, но и давить друг друга вроде бы никто не собирался.
- Что они все тут делают? – Арсений толкнул Руслана, обращая его внимание в сторону входа. – Разве в зале будут ни одни судьи?
- Видимо, нет.
- Обалдеть… Ну правильно, это же фестиваль.
- Главное - идея, а как обзовут – не столь важно, - Руслан потянул на себя массивную дверь черного входа, заходя в здание.
Идея звучала, как всегда, благородно – дать развитие танцевальному движению, найти и показать миру лучших танцоров, на которых он, мир, захочет равняться.
Ожидание начала было томительным. Арсений стоял в каком-то узком коридоре и нервно отбивал ритм ногой. Когда же… Полчаса назад, проходя мимо главного зала, он заметил людей с камерами. Это уровень. Это серьезно. Но работать он будет на судей, а не на камеру.
Танец готовили всю ночь. На отработку почти не осталось времени, и сейчас этот номер был только в голове. Тело выучило, но не до автоматизма, не успело. Это заставляло нервничать еще сильнее. После постановки группового танца на сон оставалось совсем мало времени. Стоило ли ложиться? Но даже завернувшись в легкое гостиничное одеяло он долго и настойчиво прокручивал в голове движения, мысленно станцевал все номера и только потом смог беспокойно заснуть. А утром, едва встав с кровати и даже не умывшись, первым делом повторил общий танец.
Арсений медленно выдохнул, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Волнение зашкаливало, не поддавалось, и это ему совсем не нравилось. Он привык держать эмоции под контролем, собираться, закрываться. После бессонной ночи с "сырым", полуготовым танцем это удавалось плохо. А еще сольные номера… Повторять их было просто некогда. Ничего, когда заиграет музыка, тело само все возьмет под свой контроль.
Главное, чтобы ребята помнили общий танец. И пусть оценивать их будут по отдельности, но они все же взаимодействуют друг с другом, и ошибка одного может повлечь ошибку другого. Каждого. Тогда он будет импровизировать, да. Оставалось надеяться, что Берта, танцовщица из Германии, не забудет и не перепутает ничего. Она по центру. И у него с ней поддержка и два такта парной связки.
О чем сильнее переживал - о сольных номерах или групповом танце, он и сам не знал. Здесь все важно. И все нужно сделать блистательно. Второсортного исполнения судьи не примут. Он сам от себя не примет. Он умоет всех конкурентов, не даст им ни единого шанса. Теперь каждый сам за себя. В команде, но один на один с судьями. Танцпол накалится от его номеров. Он обещает. Кажется, он понял, что значит - танцевать как в последний раз. И пусть такие как Джеймс не стараются – свое место он не отдаст!