Страница 17 из 125
– Я согласна! Слышишь, всевидящий, всезнающий Один! Ты мне свидетель, я согласна подчиниться твоей воле! – срывающимся голосом взывала я, снова сбиваясь в судорожные рыдания. Слёзы застилали глаза, и я бессильно обвисла в руках своих захватчиков, когда снаружи раздался оглушительный грохот, и в веранду, примыкавшую к моим покоям, ударила молния, яркой вспышкой ослепив нас всех. Стражники пали наземь, а мой отец отпрянул назад, бессознательно заслонив глаза предплечьем. Когда наваждение рассеялось, перед нами предстал Всеотец. Он выглядел грозно, око его яростно сверкало, а над головой под сводами опочивальни кружились верные вороны, пронзительно и зловеще каркая.
Сдвинув густые брови к переносице и рассерженно сморщив лоб, владыка асов сделал несколько решительных шагов к Бальдру, почтительно склонившему голову и сложившему перед собой выпрямленные руки. В его ладонях по-прежнему скрывалось кольцо, подаренное Локи. Наконец, Один вплотную приблизился к богу весны, приподнял его лицо за подбородок и сурово взглянул в светлые любящие глаза. Однако ласковый преданный взгляд сына ничуть не смягчил сердца оскорблённого и разгневанного повелителя. Властным точным движением он отнял у светлого аса злополучный перстень и разочарованно, осуждающе покачал головой, устало прикрыл пронзительное ясное око.
Хотя ни единого слова не сорвалось с презрительно сжатых губ отца ратей, я ощущала, как он раздосадован решением сына нарушить своё обещание, пренебречь словом старшего и претить помолвке, о которой был справедливый уговор. И точно так же я знала, что холодный взгляд и тягостное безмолвие Всеотца, расположением которого Бальдр так сильно дорожил, казнят его сильнее громких слов и жестокого тона. Я молчала и боялась пошевелиться, хотя обрела желанную свободу, не решалась поднять глаза, глубоко вздохнуть. Сердце стучало сильней и быстрей с каждой минутой, губы дрожали и кривились, руки ходили ходуном. Я не могла поверить, что это происходит со мной, в моей семье: дочь идёт наперекор воле обезумевшего от горя и ненависти отца, а тот, забыв про честь и доброе имя, отрекается от слова, данного прародителю. Бальдр совершил тяжкий проступок. И я не знала, была в том его или моя вина.
Всё так же молча приблизившись, Один протянул мне кольцо. Трепеща и дрожа всем телом, я осмелилась медленно робко перевести на повелителя взор. Я не знала, как должна была поступить, и уже ни в чём не была уверена. Я просто хотела любить. Любить тех, к кому лежало моё сердце и душа. Только это было невозможно. Моя симпатия к жениху поставила под удар отца. Я была сломлена, ужасно гневалась на Бальдра и принятое им решение, но этого не должно было произойти, так не могло случиться. Меньше всего я хотела, чтобы из-за меня кто-то пострадал, неважно, шла ли речь о честном имени или расположении мудрейшего из богов. Всеотец смотрел на меня много мягче, нежели на рассердившего его сына, уловив мой невысказанный вопрос, он плавно кивнул. Я приняла перстень из его ладони и дрожащими руками надела подарок бога огня на палец.
В тот же миг грозный порыв ночного ветра всколыхнул невесомую ткань оконных занавесей. В проходе между верандой и моей опочивальней стоял, победоносно улыбаясь, лукавый бог Локи, протягивая мне руку. Меня трясло, и я едва могла дышать. Слишком быстро одно волнительное событие сменяло другое, так что я за ними не поспевала. Понимая моё смятение, чуткий отец асов взял меня за руки, подвёл к явившемуся за мной жениху и вложил тонкие пальцы в его горячую ладонь, тем самым обручив нас. Взволнованно взглянув через плечо, я встретилась взглядом с глазами отца. Бальдр был бледен, губы его побелели и гневно вздрагивали, полное горечи лицо выражало глубокую скорбь. Он был унижен, разочарован, разгневан. Я не могла смотреть на его беспомощное и безнадёжное состояние без содрогания. Сердце болезненно сжалось. Сокрушённая предательством, страхом и переживаниями, я вдруг покачнулась и едва не упала на землю, теряя ясность ума и грозя разбиться о светлый камень.
Однако Локи не считался бы самым ловким богом Асгарда, если бы не успел подхватить моё тонкое тело. Я бессильно откинулась в его надёжных руках, безразлично и неосознанно наблюдая за ускользающим миром. Отца я больше не видела, но помню, как, шагнув к Одину, бог огня задержался подле него, глядя внимательным серьёзным взором, точно спрашивая дозволения. Владыка Асгарда поколебался, что-то обдумывая, затем кивнул, одобряя немую просьбу, но прежде чем пламенный ас покинул его, положил широкую ладонь ему на плечо и что-то строго повелел, зоркий глаз его при этом грозно сверкнул. Прикрыв веки, Локи почтительно склонил голову и двинулся прочь. Напоследок обернувшись к Бальдру, замершему в одном положении, словно под влиянием морока, бог огня ухмыльнулся и забрал свою невесту из его чертогов.