Страница 101 из 148
— Нет.
Макс подошел к ней вплотную.
— В чем дело?
— Не в тебе, — проговорила она. — Я неважно себя чувствую. Хочу лечь спать.
— Я позвоню.
— Не надо.
— Я позвоню.
Она не ответила. Макс вышел на лестничную площадку. Она захлопнула дверь. Облокотившись на перилла, Макс свесил голову вниз. В голове промелькнула мысль – прыгнуть.
В подъезде темно хоть глаз выколи. Послышался странный шум сбоку, совсем рядом с ним. Макс направился на источник звука. Из—за угла выскочила темная фигура и побежала вниз по лестнице. Макс бросился за ней и догнал несколькими этажами ниже. Беглецом оказался молодой парень. Макс видел его в Сети. Он один из тех, кто следил за Светой.
— Какого хрена вы до нее докопались, уроды?
— Я уже вызвал полицию. Тронешь меня - сядешь.
В руке он сжимал небольшую камеру и наводил ее на Макса.
— Дай сюда.
Макс попытался выхватить ее. Парень убрал камеру за спину, корпусом попытался оттолкнуть Макса.
Злость закипела в нем. Он ударил в парня кулаком в лицо, потом бил еще пока тот не упал. Камера упала на пол. Макс пнул ее в стену. Парень взвыл от полученных ударов. Кровь капала у него из носа и разбитой губы. Макс не мог контролировать себя, продолжая избивать жертву ногами и руками пока она окончательно не замолчала, превратившись в кровавое месиво.
***
Молчанов прилетел в лабораторию доктора Патела с опозданием на час. Доктор заканчивал эксперимент по измерению воздействия солнца на маски шлемов.
— Ты вовремя, поможешь.
Они вместе закончили эксперимент и результаты расстроили доктора Патела.
— С поднятой маской, Солнце выжжет глаза за пятнадцать минут. С опущенной ничего не видно - фильтры слишком темные для марсианских цветов.
Доктор Пател кувыркнулся головой вперед. Очевидно его ребра заживали быстрее, чем Молчанов предполагал. Нет, этот человек не переставал удивлять его.
— Опыт утратили. Скафандры не шили сколько? Лет двадцать, — сказал Молчанов.
— Это не оправдывает плохую работу.
— Вы правы.
Доктор Пател разложил стекла друг за дружкой по размеру. Убранство лаборатории восхищало: инструменты, приборы - все было упорядочено в строгой геометрической последовательности.
— Когда летали на луну такого разгильдяйства не было, — продолжал высказывать недовольство доктор Пател.
Неизвестно откуда он вытащил шахматная доску, фигурки на магнитах уже выстроились ровно по ширинке.
— Слышал ты знаешь толк в этой игре.
— Моя доска сгорела.
Доктор Пател сочувственно покивал.
— Эту мне подарилмой друг, Патрик Макмерфи.
— Астробиолог Калифорнийского университета. Я знаком с его работами.
— Патрик, — произнес доктор Пател. — Наша дружба началась с совместной статьи о подледном океане Европы. Сколько часов мы провели в спорах…
Молчанов читал эту статью. Она стала его библией, как и все работы Патрика Макмерфи — его учителя и вдохновителя, хотя сам Макмерфи об этом и не знал.
На обратной стороне доски Макмерфи вывел автограф.
— Одна игра — одна жизнь, - так он говорил. Выиграешь, доска твоя.
— Я бы рад сыграть, доктор, но мне еще нужно отправить в ЦУП список потерянных приборов с лаборатории. Простого слова “все” им недостаточно.
— Ты должен ставить им условия, а не наоборот. У меня есть то, что точно тебя переубедит.
Доктор Пател отдалился к рабочему месту. Молчанов придвинул доску к себе. Фигурки сделаны из сплава титана. Молчанову безумно захотелось заиметь такой экземпляр.
Доктор Пател вернулся и протянул Молчанову питьевой пакет, наполненный светло—коричневой жидкостью. Второй он оставил себе. Молчанов мгновенно ощутил специфический аромат.
— Бурбон. Выдержка двадцать восемь лет, — с гордостью сказал доктор Пател.
— Как вам удалось взять его на борт?
— Ты меня недооцениваешь.
Они сделали по глотку. Обжигая горло, ядреная жидкость упала в желудок. В голове просветлело.
Ричард Пател закрепил на двух тросиках шахматную доску. В его руке сверкнул желтый галстук с изображением зеленобрюхого попугая, который он мастерски завязал на шею.