Страница 14 из 35
Она села на колени к мужу и стала поглаживать Романа Карловича по волосам. Ее ноги оголились совсем, желтое платье, куда-то смело уползало, грудь чувственно поднималась.
Алексей выскочил из комнаты, как ошпаренный. Молодой охранник ощутил все ту же игру. Лиз явно его втягивала в интригу… в наблюдение за чувствами. Парень смущался, она это почувствовала и более того, именно этого она и добивалась, но только она сама знала, зачем она это делала: коварно и осознанно издевалась. Возможно, Лиз хотела помотать нервы мужу, а может, хотела понять, кто на самом деле этот новенький, а может, ей все осточертели.
–Черт. Вот вляпался. Ладно, разберусь, ничего, все нормально, все нормально, – молодой охранник снова петлял по коридорам большого дома. Дом был пуст и огромен.
Елизавета Петровна была все в том же лимонно-желтом платье, ей можно было дать лет тридцать не больше. Блондинка. Округлые, слегка пышные формы. Алые, мягкие, пухлые губы притягивали и манили. Косметики немного, аромат духов был едва уловим. Красивые, густые, длинные волосы слегка вились, локоны были естественные, поблескивали перламутром. Весь ее облик притягивал и манил.
Трудно было поверить, что именно эта женщина, еще недавно проснулась в парке одна. И пила коньяк с горла, в присутствии своего мужа. И несла всякую чушь. Она такая утонченная, надменная, придирчивая ко всему и всем… Леше казалось, что внутри Елизаветы Петровны жили разные личности, и все они были липовые. Какой-то спектр непредсказуемости и безумия жил в Елизавете. Она играла этими личностями внутри себя и обуздывала их по-своему, так, как ей хотелось, в том или ином случае. Это немного настораживало и самого Романа Карловича. Но он был уверен, что такая женская игра ничем ему не угрожает. И он был прав. Лиз наслаждалась собой и жизнью. Она, как и он, не выносили серость, обыденность и скуку. Она – Лиз… была выше всех своих ролей, личностей, она была холодна и беспристрастна. Она играла этой сменой декораций своего внутреннего пространства, (декорацией своего большого Я), – талантливо и получала от этого удовольствие. Роман поощрял все, что делала Лиз. Он боготворил жену и это была неподдельная, ненапускная, нефальшивая правда Романа Карловича.
Он сам любил игру, но только понарошку. С лавочкой, парком... он вышел за грани этой игры, он знал об этом, – это была его ошибка. Оставить Лиз в парке одну... было полным идиотизмом. Роман Карлович жалел о происшедшем. Он из кожи вон лез, чтобы все замять. Он явно перебрал в ту ночь, в парке, и плохо соображал, хотя и действовал умышленно, обдуманно. Развлекался на грани какого-то безрассудства, и, возможно, даже на грани животного скотства. Он осознавал: с Лиз так нельзя! Его, что-то задело, что-то о мужчинах, о нем самом, что-то женское, капризное и придирчивое, но очень правдивое.
Сегодня как всегда, и как обычно, беседуя с женой, Роман Карлович любовался ею. Он любил Лиз все больше и больше. Эта женщина была смыслом его жизни, он отчетливо знал и понимал это. Бизнес и все другое важное – все это иное, другое.
–Но... все же, Лиз прожила новые ощущения! Адреналин, страх, экстрим, – подумал Роман Карлович, – может, когда-нибудь пережитое ей пригодиться? – он не сказал об том вслух, но именно это витало в воздухе. Лиз это чувствовала.
Мыcли были страшные и нечеловеческие. Роман боялся их, он испугался их, он гнал свои рассуждения прочь. Мысли уплывали. Они были послушны. Они спрятались далеко, в глубине темных недр души хозяина виллы. Игра без правил настораживала его и более того, она явно затянулась – игра всем порядком надоела.
Роман Карлович смотрел на жену восторженным взглядом, она очень нравилась ему в этом веселом желтом наряде.
–Ты похожа на цыпленка, – смеясь, ласково сказал муж Елизавете.
–Я не хочу быть цыпленком, милый. Ром, давай мириться по-настоящему, а то я взорвусь, понимаешь, я все еще на тебя сержусь... Я знаю, дело не в тебе, хотя… и в тебе в первую очередь, а во мне... Эмоции... Не так ли, Ром? – Лиз говорила сбивчиво, –Я не люблю тебя, Ром. Я сержусь на тебя… Как ты мог, ты все-все испортил. Радости не было, был страх, а я не люблю, Ром, страхи, не люблю. Их никто не любит. Они не нужны! Никому не нужны, страхи унижают, любого унижают! Адреналина не было! Все было не так, как обычно! Меня это злит и раздражает очень! Ты понимаешь, о чем я?
–Я знаю, милая, прости, дурак, сорвался. Я тебя обожаю, Лиз.
Роман Карлович знал, спокойствие – это самый лучший помощник, когда Лиз злится. Он притянул ее к себе. Он целовал ее нежно, ласково, страстно и очень чувственно.
–Прости, прости, я так тебя люблю, Лиз, я полный идиот. Прости. Все будет так, как ты хочешь, все… как хочешь. Я обожаю тебя. Я рад, что ты меня ненавидишь, сердись, сколько хочешь, больше так не случится. Лиз, моя маленькая, я так тебя хочу…
Роман настойчиво провел рукой по оголенным бедрам Елизаветы, она размякла… Парочка ворковала, наслаждалась друг другом. Их близость длилась долго. Блаженство было размеренное… чувственная истома расползалась по телам… Красивое тело Лиз звало, возбуждало и сводило с ума…