Страница 13 из 35
–Знаешь, Ром, мне вся эта история с самоубийством этого парня не нравится, я честно говоря, все время думала, что это твоих рук дело. Нет человека – нет проблем! Ты ведь все можешь. И… уж если, что-то не по тебе... – она запнулась.
–Моих? А… мне он зачем? – удивился Роман Карлович. Он говорил искренне и неподдельно, он говорил напрямую, в этом не было никакого сомнения.
Лиз ответила не сразу. Она рассматривала Романа внимательно и пристально, как будто пыталась понять что-то, что до сегодня не видела или не хотела видеть. Вдруг ей показалось, что Роман – это ее собственное зеркало, ее собственное отражение. Только отражение внутреннее и тайное.
–Ревность... ты ведь… все время его ревновал ко мне? Хотя… мне он никогда не нравился, не в моем вкусе. Ко всему, у меня классовый барьер, – Елизавета говорила открыто, она была честна. – Ты же знаешь, Ром, интрижки с прислугой мне противны, не по душе… и непонятны совсем. И потом, я тебе всегда говорила, что он мерзкий тип, но ты меня не слышал. Ты, который исполняет все мои капризы. И почему-то так настойчиво не хотел выгнать этого типа.
–Лиз, я тебя, вообще, ко всем ревную… Патология. Люблю. И… ты это хорошо знаешь. А по поводу, "моих рук дело", полная ерунда, чтобы избавиться от человека, его не обязательно убивать, достаточно уволить… и дать плохую рекомендацию, тогда его никто уже в охрану не возьмет. Все чушь… выбрось с головы, чего-чего, а такого на мне греха нет. Мне везет, я везунчик судьбы, все мои деньги – это наследство. Я могу себе позволить отдыхать всю жизнь. Зачем мне кого-то убивать? Да… еще и в собственном доме? Сама рассуди, даже, если я хотел бы от него избавиться, разве это произошло бы здесь, у нас под носом? Понимаешь, Лиз, ты права в одном, мне… это самоубийство тоже не нравиться, почва какая? Депрессия, навязчивая идея, мания? Или его, кто-то к этому подтолкнул? Поверь, дорогая, если бы я взялся за это дело, мои методы были бы гораздо чище и незаметнее.
Новый охранник Алексей совершенно случайно оказался рядом: он слышал все сказанное Романом. Комната была приоткрыта, Леша плохо знал дом, блуждая по лабиринтам, огромного здания, и направляясь в свою комнату, он оказался в тупике, свернув влево, попал в незнакомый коридор, хотел постучаться в приоткрытую дверь, но услышал разговор хозяев, решил прислушаться, любая информация ценная, так учили его учителя, особенно, если дело касается самоубийства.
Алеша сделал для себя выводы, что хозяин дома тоже пытается найти ответ, и ко всему оказалось, что то, что охранник был под кайфом, Романа Карловича не очень утешало, а всего лишь снимало всяческие подозрения с него и с его жены. Алексей впервые почувствовал, что эти двое настоящие, они не играют сейчас друг с другом, не притягивают к себе внимание, говорят искренне, тихо и скрытно. Внутри этих господ жила нормальность, которая редко встречается в богатых людях: возможно, Алексей ошибался, маятник сомнений работал в нем всегда, ведь, как ни как, от его работы может зависеть жизнь тех, кого он охраняет.
–Значит, размышляя о своих работодателях раньше, я ошибался. Или они могут быть разными?! – мысли прыгали, складировались хаосом: в голове молодого охранника было много версий и все сводились только к вопросам, ответов не было.
Алексей хотел уйти, но вдруг, дверь скрипнула и произвольно открылась, и перед ним появилась Елизавета. Она лукаво улыбалась, она была довольна, увидев Лешу, возле двери. Она поймала его с поличным. Это ее веселило.
–А, это вы, мой спаситель! Рома, Роман Карлович, у нас под дверью снует охрана, вы его вызывали? Подслушивают!
– Нет, не может быть, кто там? Алеша? Ну, ну… иди сюда, что ты здесь делаешь? В этой части дома никто из прислуги просто так не бывает… и охрана, в том числе.
–Извините, заблудился, дом огромный, коридоры, как лабиринты, забрел, случайно услышал пару фраз о парне, который работал здесь до меня, – очень внятно и спокойно протараторил Леша. Он немного смущался.
– Вот как? Так вы честны, оказывается, Алексей, это хорошо. Да… история странная, и мне она не по душе, именно… это вы услышали, не так ли? Вы свободны, и не болтайтесь здесь более. Кто мог предугадать такое происшедшее, я же не Господь Бог, чтобы знать, что у этого парня было на уме. Да… и… вообще, меня, конечно, предупреждал Артур, что Марк не в себе, в последнее время, он был какой-то странный. Дерганый, задумчивый. Но мне то до него, какое дело… Работник был неплохой. Ну… ладно… все, Леша, давай, давай, прочь отсюда. Я не люблю, когда здесь шастают. Не твоего ума это дело, и без тебя всех хватает, разберемся! – Роман Карлович говорил, раздражаясь. Он сказал слишком много. Откровенность и открытость с прислугой Роману ни к чему, тем более, с новым охранником.
–Там… вот-вот… лавочку везут… ну… привезут, звонили уже, – сказал сбивчиво, уходя Леша. Он не знал, как ему быть уходить или как? Ведь все зависило от Елизаветы Петровны, а она молчала.
–Какую такую лавочку? – спросили хором хозяева.
–Ну…как? Вы же просили, Елизавета Петровна, – слегка стесняясь и немного краснея, ответил сбивчиво новенький.