Страница 123 из 160
Я напряженно застыла от этого взгляда, не испугавшись, но растерявшись того, что в последние минуты думала исключительно об Алексе, сама того не понимая.
-…что-то не так? – сипло прошептала я, видя, как светлая бровь коварно изогнулась:
- Ты скажи.
- Потом поговорите! – пророкотал Ледяной, оборачиваясь на сына, и я вздрогнула, впервые увидев эти светлые, словно лед, глаза такими хмурыми и сосредоточенными, - Надо увести из дома человека, пока жив и здоров, потому что сейчас он ходит по лезвию ножа. Увидит то, что не должен – и ближайший сугроб станет ему вечной могилой!
- Я уведу его в город и вернусь, - я даже не обратила внимание на то, что кроме уже знакомых и родных Беров в коридоре стоял и тот, который пришел с Алексом.
Странный, суровый. Сероглазый.
Тот, на которого не поднимал своих глубоких мудрых глаз Сумрак.
- Сын, не молчи! – от рыка Ледяного снова завибрировали стекла и все приглушенные голоса стихли, погрузив дом в ужасающе-напряженную тишину, когда все уши были направлены на Севера, который ответил мрачно и резко:
- Будто сам не чувствуешь!
- Я могу ошибаться.
- Ошибки нет...
Я на секунду закрыла глаза, судорожно втянув в себя воздух и чувствуя, как Лютый метнулся в комнату, склоняясь над Бером, чьи судороги стали постепенно проходить, но он по-прежнему хрипел и дышал тяжело и рвано.
- ..пустите ему кровь…. чем больше, тем лучше. Дочка, сделай тот чай.
Словно мои конечности превратились в ледяную статую, не давая мне пошевелиться, пока я, едва дыша, смотрела, как Север и Лютый поднимают с пола Бера, осторожно укладывая его на кровать, а Мия с бледным личиком кидается мимо меня на кухню.
Мне казалось, что это жуткое окоченение снова пробирается в меня, отбирая мое тело, и вселяя лишь огромную удушливую панику, словно этот яд мог войти в меня даже по воздуху, вцепляясь в легкие своими колкими щупальцами и замораживая меня изнутри.
Я впивалась в ладони ногтями до крови, чтобы только понять, что я ЧУВСТВУЮ!
Что никогда больше не стану бестелой восковой куклой, внутри которой горит в агонии душа.
Не в силах, втянуть в себя дрожащий воздух, я смотрела на то, как Север склоняется над Бером, прокусывая осторожно его кожу от плечей до запястья, откуда ручейками текла алая кровь, впитываясь в простынь, отчего она становилась багрово-красной…
Одну руку. Затем вторую…
Все больше этих глубоких мелких ранок от острых клыков…
Все больше крови, которая пропитывала насквозь белье, пробуждая в глубине тела колкую тошноту.
-…он не мог войти сюда!…не мог пробраться, когда мы все были в доме! – метался словно огромный раненный зверь Отец, хмурясь так сильно, что становилось по настоящему страшно.
Лишь на секунду он застыл, резко повернувшись ко мне и сверкнув глазам, бросился вперед, пугая своей резкостью и нечеловеческой скоростью еще сильнее…но обнимая осторожно и нежно:
- Дочка. Все в порядке. Ничего не бойся. Дыши…вот так. Этого яда не достаточно, чтобы убить.
Вдыхая урывками колкий и морозный аромат Отца, я цеплялась за него руками, с облегчением понимая, что чувствую.
Чувствую! Его тяжелые руки.
И это жар большого тела, который был способен растопить даже вековые ледники.
-..не убьет. Но он вернется?...будет шевелиться?...
Я так охрипла, что сама едва понимала, что говорю, чувствуя, как Отец кивнул.
- Будет. Еще как будет! Я ему такое устрою, что это утро уже начнет с пробежки!
Беры не врут.
Ладно….иногда не договаривают, но Отец не был одним из тех, кто пытался скрыть свои мысли.
Вот только я все-равно нервно вздрогнула, когда мимо нас пробежала Мия с большой кружкой, вслед за которой вошел хмурый и сосредоточенный Нефрит, обратившись к Северу:
- Я проверил воду и траву – все чисто. Чай можно пить.
- Прости, друг, но без этого никак… - приглушенно проговорил Север, когда они с Лютым принялись вливать чай в бедного Бера, отчего меня просто выворачивало наизнанку.
Боюсь, что мой желудок не выдержал бы, если бы Север не поднял голову, глядя на Нефрита:
- Как это могло случиться?
- Пока сложно понять наверняка. Я сказал нашим парням проверить весь дом.
- А здесь? - тихо проговорила Мия, озираясь по сторонам, когда ее взволнованный взгляд, влажный от подступающих слез остановился на стакане, что стоял на тумбочке.
- Только ничего не трогай, девочка! - метнулся к ней Север, крепко обнимая и увлекая к Отцу и ко мне, - Присмотри за ними!