Страница 12 из 99
-Да не может воин тушки разделывать. -словно маленькому растолковал Паупер. -Не заложено это в наши умения. Убить зверя сумею, сырым со шкурой слопать - тоже. А вот разделать и приготовить - шалишь, умение кулинарии – производное от алхимии. Гриб могу сорвать и сырым схомячить, ягоду там... Но зажарить или засахарить – не моё это...Вот из тебя, мага, повар бы вышел неплохой.
-Ага… -задумался я. -Пожалуй! Действительно, вот список умений мага… угу…заготовка, переработка… ага… Так давай скооперируемся! Пойдём да попробуем после обеда, то есть сейчас. Тем более, что регистратор сданного оброка активируется только утром и вечером. Для нас, как ты правильно заметил, важна не только добыча. Душегубство и для воина, и для боевого мага - просто необходимое условие прокачки. Нам надо убивать. Ты будешь истреблять фауну. А я примусь её разделывать и готовить оброк для Цукермана.
-А ведь мысль… -задумчиво протянул Паупер. -Неплохая…
t 02
Íóá[13]
Кстати, по поводу… «Рабы торжествуют не в результате сложения собственных сил, а посредством отнятия силы у другого: они отделяют сильного от того, на что он способен». (Жиль Делез)
Мысль оказалась не просто неплохой. Отличной она оказалась! Вместо того, чтобы отправиться валить сосны и стёсывать сучья, Паупер свернул от ворот налево и мы встретились у поросшего молоденьким осинником холма. Там он нарубил с дюжину тонких стволиков, наделал из них метровых колышков и заточил их концы.
-Дротики. –лаконично пояснил воин в ответ на мой недоумённый жест. -А это – копьё.
Он подбросил длинный кол и ловко перехватил его посередине: -Ну вот, теперь хоть на тираннозавра.
-Накаркаешь! –перепугался я.
И мы углубились в сосняк.
-Если топать вдоль малого оврага, -говорил Гней Корнелий Паупер, -попадём в безлюдную часть леса. Ну просто не работает там никто. Вот там, подальше от лесорубов, и бегает зверьё. И чем дальше, тем больше. Какое именно – даже представления не имею. Но думаю, что могут встретиться здоровенные медвежути, которые нас одним чихом прикончат.
-Доставляет. -пробормотал я. –И впечатляет.
-Ночью зверушки оживляются, иногда доходят почти до частокола и даже, поэтому вечером прекращаются все работы: они обязательно припрутся на стук топора и шум пилы.
Мы шли дальше и дальше, Паупер делал зарубки на деревьях, чтобы найти обратный путь. Звуки лесорубской работы остались далеко за спиной.
Когда мы спустились в овраг, по дну которого тёк ручей, и поднялись с противоположной стороны, то попали на съёмочную площадку фильма ужасов: с толстенных ветвей свисали сизые клочья, похожие на липкую паутину громадных пауков, приходилось осторожно ступать из-за постоянно попадающихся россыпей камней и больших фосфоресцирующих мухоморов. На скользкую резиновую шляпку одного я наступил, упал на него задом, а когда поднялся, грибище как торчал, так и остался торчать.