Страница 67 из 71
– Становись, я тебя сфотографирую на фоне экспозиции, – обратился он к сыну.
– Фо-отки, – скривился он.
– Сфотографирую с сестрой!
– Ладно, это можно, давай.
Мы встали в обнимку между двумя картинами всех оттенков радуги. Потом Рома сфотографировал нас с отцом вдвоем.
– Еще немного – и мы начнем делать селфи, – пробубнил парень (потом он, однако, выложил в соцсеть несколько фотографий из этой серии, а я сохранила себе парочку).
Вечер был на удивление погожим – не слишком теплым, но без ветра и дождя. Я подумала, что неплохо бы прогуляться – тем более, мне предстоял отъезд, – но силы остались только на сон. По крайней мере, мне так показалось. Я приняла ванну и быстро уснула, однако пробудилась уже через пару часов.
Молотящие по подоконнику капли, как и несколько дней назад, мгновенно вызвали ассоциацию с Питером, болью под ребрами, предательством... На сей раз развеять эти образы было некому, и они неспешно проплывали у меня перед глазами. В конце концов мне стало почти страшно, захотелось услышать голос кого-то близкого и родного, желательно Гоши. Однако о том, чтобы будить кого-то в час ночи, не было речи.
Потом я резко вспомнила, что мне снилось: позвонила Лена и рыдала в трубку, что Тим заставил ее переехать к нему в Елец и сломал ей жизнь. И, кажется, отвечая, я опять называла ее «дорогой» и презирала себя за это.
Никак не спалось. Чтобы отвлечься, я спустилась в спортзал, но дверь была заперта. Тогда я направилась в коворкинг-центр и села за компьютер. Посидела в соцсетях – из близких онлайн была только Аня. Мы поболтали немного, и я опять не рассказала ни о Гоше, ни о работе – поделилась лишь впечатлениями от столицы. Хорошая новость: она решила ненадолго приехать домой, причем одна, муж не мог из-за работы.
Только часа в три ночи, стараясь ни о чем не думать, я вернулась в номер, снова легла и отрубилась, уже без снов.
Следующий день до отъезда был каким-то скомканным. С утра я доделала остаток мелких дел, с легкой грустью, точно подводя некий итог, пролистала в интернете тексты, под которыми так непринужденно стояла моя фамилия.
Чтобы успеть на автобус, мне нужно было уходить уже после обеда, но мы с папой таки успели в последний раз сходить на перерыв в то кафе. И на этот раз даже изменили своему обычному меню и выпили по бокалу вина. Разговаривали мало, но атмосфера была теплой, неловких тем не затрагивали. О маме отец больше не спрашивал.
Кирилл написал мне рекомендацию для работодателей («На случай, если ты вдруг все-таки решишь искать работу там, у себя»). Она была лаконичной, однако до того лестной, что мне стало даже неловко.
– Да ничего такого я не… – начала я сконфуженно.
– Читай и радуйся, – безапелляционно, но с широкой улыбкой перебил меня Кирилл. – Это нематериальное поощрение, ерунда. Материальное будет в конце месяца. Думаю, оно тебе понравится.
– Но… я работала всего две недели, – удивилась я.
– Однако плодотворно.
«Было бы неплохо перевести Ане деньги за проживание», – подумала я.
С утра я заставляла себя сосредотачиваться на конкретных планах. Сейчас надо доделать заметку. Сейчас – поторопиться к обеду. А теперь – ехать собирать вещи (их было так мало, что эту миссию я оставила на последний момент).
Папа отлучился с работы и прибыл в гостиницу как раз к моменту, когда мне нужно было из нее выселяться – и, разумеется, не дал мне увидеть чек с суммой, уплаченной за проживание. Думаю, в этом состояла часть его плана.
– Что? У меня одна дочь. Имею право на нее тратиться, – заметил он, когда я укоризненно глянула на него.
Приветливая девушка на ресепшен пожелала мне «приезжать еще», и мы – я, папа и легкая дорожная сумка Ани – покинули холл.
Надо ли упоминать о том, что Москва провожала меня дождем – хоть не ливнем. Однако сквозь тучи проглядывало октябрьское солнце, в мягком свете которого мокрые асфальт, золотые деревья и здания казались какими-то новыми, свежими, почти игрушечными. Наслаждаясь этим визуальным эффектом, я совсем расслабилась. Стало даже казаться, что я никуда не уезжаю, просто прогуливаюсь по городу. Городу, который я, как ни крути, за что-то люблю.
«Я обязательно вернусь. Скоро. Что бы ни было», – про себя пообещала я ему, как живому, и на душе стало совсем легко.
В таком настроении я и уезжала. Прощалась возле стоянки с Ромой и Наташей (не ожидала, что они приедут; Наташа старалась натянуть улыбку, но вид у нее был недовольный, и она то и дело постукивала наманикюренными пальчиками по ручке зонта, точно напоминая, что на улице непогода и хорошо бы мне уже сесть в автобус и отпустить их всех). Обнимала на прощание папу и Рому, который вцепился в меня совсем не детской хваткой и раз пять спросил: «Ну мы же вот-вот увидимся, да?». Махала им рукой, отъезжая.
А потом – только мелькающие за окном пейзажи, Земфира в плеере (да, я ее не разлюбила, несмотря на прочные ассоциации с Тимом) и картины будущего в голове. Это были полумечты-полусны. С закрытыми глазами, откинувшись на спинку сидения, я представляла себя через год.
Итак, я стала корреспондентом. Все получилось, конечно, не сразу (даже мечты должны быть хоть немного реалистичными, так ведь больше шансов, что они исполнятся!). В паре редакций мне отказали, узнав, что я еще учусь, и не на журналиста, в одной предложили место корректора за десять тысяч («Вы же гуманитарий, да?»), а еще в одной наконец попросили написать пустяковую заметку. И вторую. И третью. Потом дали чуть более интересное задание, когда остальные корреспонденты были заняты. Некоторое время я работала на подхвате за крошечный гонорар, все ставки в редакции были заняты. Отчаявшись, я уже начала копаться в унылых вакансиях для культурологов, а потом – подарок от столицы – один из сотрудников переехал в Москву, «город возможностей», и его место заняла я.