Восстание

Потихоньку в страну возвращались из добровольного изгнания «эффективные менеджеры». Некоторых по приезду арестовывали. Что поделаешь, единство есть единство, да и их спешный отъезд не добавил к ним доверия и симпатии. Конфискации имущества, произведённые революционерами и нейтралами, невероятным юридическим усилием государственной воли по большей части признали законными. Анне Евгеньевне, правда, её новые апартаменты пришлось оставить, они принадлежали людям нужным. Зато ей отвели половину квартиры, занимаемой антоновскими родителями. Те такого соседства выдержать не смогли, продолжали жаловаться во все инстанции. Терпение властей лопнуло, и Матвеевым устроили принудительный обмен их части квартиры на хоромы Анны Евгеньевны в Захрапнево.

Жутко пострадал доцент кафедры истории русской философии Михаил Александрович. Ему пришлось заново переписывать докторскую. Учёный совет настоятельно рекомендовал убрать всё, связанное с философским учением Николая Фёдорова. То есть более трети его работы.

А вот Всеволод искренне покаялся и был возвращён в лоно церкви. При этом от греха подальше рекомендовано ему было удалиться в Соловецкий монастырь. Там он вскоре преуспел: и непререкаемого авторитета у братии добился, и новую концепцию конца света разработал. Неизвестно, как это у него вышло, но изучая соловецкие лабиринты и культ мёртвых древнего населения островов, пришёл он к выводу, что красный дракон, упомянутый Иоанном Богословом – ну точно коммунистический Китай. Оттуда вся и опасность. А роль архистратига Михаила, низвергнувшего его с небес на землю, призвано сыграть России, соответственно.

Новое учение так быстро расползалось с Соловков по «большой земле», что Всеволода решено было перебросить поближе к потенциальному противнику, на Дальний Восток. Поскольку в целом концепция его задачам официальной пропаганды вполне соответствовала (всегда был кукиш в кармане на переговорах с китайцами: народ, мол, негодует по вашему поводу), ФСБ рекомендовала отделённой от государства церкви вернуть Всеволоду сан иеромонаха и дать небольшой приход. Что и было с потрясающей расторопностью сделано. Рядом с приходом осели под новыми именами каким-то чудом и своей уголовной хитростью избежавшие ареста давние всеволодовские почитатели Храп и Вовчик-могила. Взяли в аренду землю, наняли китайских рабочих и начали их, исполненные чувства глубокого патриотизма и великой миссии, притеснять.

Катя же беспрестанно рыдала уже больше месяца. Медиков так часто приходилось вызывать в связи с угрозой плоду, что её, в конце концов, перевезли страдать в больницу.

Она осталась совсем одна. Кругом в семьи возвращались ушедшие когда-то к восставшим мужчины, на освобождённых от революционеров территориях в спешном порядке разрывались массовые захоронения, трупы идентифицировали и возвращали родным, а про Кирилла не было ни слуху ни духу; не находился он ни среди живых, ни среди мёртвых. Ещё и дед, раньше хоть раз в неделю её проведывавший, исчез.

Врачи уже подумывали вызвать преждевременные роды, чтобы спасти ребёнка, как вдруг у главврача раздался звонок от очень уважаемого человека, попросил он пациентку отправить домой хоть на несколько дней Новый год встретить, под его ответственность.

Никакого новогоднего настроения у неё, разумеется, не было. Дома стало только хуже. Она часами пересматривала скрины экрана со времён, когда они с любимым еженощно общались в Интернете. У них не было даже ни одной совместной фотографии! Катя, беззвучно рыдая, сползла на ковёр. Мальчик недовольно пнул её живот изнутри.

В дверь позвонили. «Странно, кого это принесло? Может, соседи?» Девушка нехотя поднялась и отправилась отпирать. В дверях стоял загадочно улыбавшийся Подиров в красном колпаке и с наряженной ёлкой в руках.

– Деда-а-а! – она бросилась ему на шею. – Куда же ты пропал? Мне так одиноко!

– Я тебе подарок привёз на Новый год.

– Да брось, какой тут Новы… – Катя запнулась.

Из-за спины её дедушки выглянул расплывшийся в улыбке Кирилл с огромной охапкой белых роз в руках.

*****

В тексте книги использованы отрывки из следующих произведений:

Конец