Страница 263 из 277
~*~
Когда Рин пришла в себя, первым, что она увидела, были добрейшие фиалковые глаза Тоомо.
– С возвращением, Наследница, – шепнул он и прижал к плечу. Рин уткнулась носом в его мягкую и теплую шерсть. Еще мгновение она вспоминала, что случилось, а когда вспомнила… Чудовищное чувство утраты невозможно было вместить в одном сердце. Рыдания сковали горло, она беспомощно взмахнула руками, стала задыхаться…
– Все в порядке, Наследница! – поспешил сообщить Тоомо. – Они живы.
Она в ступоре смотрела на него, не осознавая, что он говорит.
– Они живы. Твои друзья живы.
Приступ, казалось, отступил. Она перевела взгляд на поместье… Поваленный забор лежал на дороге бесформенными кусками арматуры, входные двери валялись далеко от проема, с фонтана свалилась статуя. Рин смотрела во все глаза, но ни одного человека перед поместьем не находила. Лишь несколько оборотней лежали перед фонтаном, и их белоснежная шерсть была окровавлена.
– Это же… – она не могла поверить своим глазам.
– Мои дети закрыли тебя собой, – мягко улыбнулся Тоомо. – А твои друзья в безопасности. Они уже ждут тебя на пути в Драконьи горы. Я слышал твой зов и стал действовать на опережение событий.
– Тоомо… – Рин не знала, что ей делать и говорить. Она просто смотрела на него широко открытыми глазами, по щекам безостановочно текли слезы.
Тоомо улыбнулся, обнажив длинные клыки.
– Оборотни превращаются в тех, чью кровь попробуют, – напомнил Великий оборотень. – Разве ты забыла, что я взял кровь твоих друзей в предыдущую нашу встречу?
Рин и впрямь припомнила это. Все еще боясь поверить в чудо, она усомнилась.
– Но… Как же Мейс и Джим?
– Для меня не составило труда разыскать их. Это не так важно, важно другое. Наследница, ты впустила в сердце ненависть, и смерть овладела твоим духом.
– Ладдар… – пробормотала она. А затем озарение и вспышка памяти заставили ее закричать: – Анхельм! Он забрал его!
– Да…
– За ним! Немедленно!
– Спокойно, Наследница. Все будет хорошо, мы все успеем. Сначала позволь мне вылечить тебя.
Он поставил ее на землю, и Рин, наконец, вспомнила, что вся в порезах и ссадинах, что в сапогах уже целый сугроб, что одежда промокла; и только тогда ее затрясло крупной дрожью. Но Тоомо взмахнул своими алмазными когтями, и исчезло чувство холода, одежда высохла, а нывшие ссадины затянулись. Вроде бы даже вернулась способность трезво мыслить. Она огляделась вокруг и наткнулась взглядом на следы конских копыт.
– Лошади… – тихо пробормотала она. – Мама в лесу…
– Харуко найдут мои дети, – успокоил ее Тоомо, но Рин услышала некоторую тревожность в его голосе. – Главное – ты.
Все еще пребывая в легком ступоре, Рин побрела ко входу в поместье. Когда дошла до распростертых на снегу оборотней, то остановилась.
– Тоомо… Он их убил… – тихо проговорила она. Тоомо положил тяжелую лапу ей на плечо и ответил:
– Да. Но они умерли, чтобы защитить тебя, Наследница. Ты значительно важнее любого из нас, даже меня.
Рин несогласно мотнула головой.
– Сколько боли… Сколько смерти я приношу одним своим существованием… Почему я до сих пор жива, если все, что я делаю, приводит к смерти?
Взгляд ее скользил по полуразрушенному поместью и, наконец, наткнулся на мурианов, распростертых на снегу. Рин немедленно сорвалась с места и подбежала к ним. Щенки лежали без движения, глаза их были закрыты. Рин рухнула на колени рядом с ними и встрепала белоснежную шерсть на загривках.
– Айко! Хайа… Цуйо…
Подошел Тоомо и провел лапой по мордочке Айко. Муриан приоткрыл желтые глаза и слабо заскулил. Затем Великий оборотень пробудил Цуйо и Хайа. Цуйо зарычал, клацнул челюстями, но увидел Рин и расплылся в улыбке.
– Малыши мои! – она сгребла их и расцеловала зубастые морды, позволяя им лизать лицо и руки. – Да, да! Я здесь, я здесь!
Мурианы ластились к ней, будто собаки, а она гладила их, зарывалась лицом в густой мех, трепала мягкие уши, плакала уже от счастья, не помня себя…
– Наследница! – окликнул ее Тоомо. Рин, не отрываясь от мурианов, попросила: