Страница 262 из 277
В промежутках меж деревьев показалось поместье Анхельма Римера. Когда до него оставалось каких-нибудь двести шагов, Фрис словно с разбега налетел на невидимую стену, отбив себе все, что только можно. С полминуты он просто стоял, пытаясь унять карусель перед глазами и жуткую боль в голове. Затем он услышал топот конских копыт и чье-то дыхание и мгновенно развернулся на шум. К нему ехал Ладдар, вид его был крайне мрачен. То есть, даже больше, чем обычно.
– Если ты туда сунешься, я сотру тебя в порошок, – сказал он вместо приветствия.
– Они убьют ее.
– Нет. Я собираюсь сделать кое-что, что даст ей дополнительные силы для борьбы. Но ты не подойдешь к ней. Мне безумно надоел этот паршивый любовный квадрат. Отныне я не намерен подпускать тебя к Рин до тех самых пор, пока она не разберется с основной задачей. После – хоть спите друг с другом. Мне все равно. Но сейчас не смей смущать ее, не смей отвлекать. Я не желаю, чтобы она обращалась к тебе даже в мыслях. Ты должен уйти.
Фрис прекрасно понимал, о чем говорит Ладдар, хотя и не хотел признавать его правоту. Вивьен правильно сказала, что все это время Рин металась между ним и Анхельмом, не в состоянии выбрать. Да, Альтамеей для Рин был назначен этот мальчишка, но душа ее волей-неволей тянулась к Фрису. Потому что он был для нее вечным обещанием, данным в другой жизни, в другом мире, под другим солнцем. Тысячи лет перерождений и бесконечных поисков наконец привели ее к нему, но все это было так невовремя… Что чувствовал он сам, Фрис не понимал. Но осознавал, что если Рин убьют, то ему самому не жить.
– Что ты намерен сделать? Отвечай немедленно, ты знаешь, что мне не составит труда уничтожить все твои щиты…
Ладдар ухмыльнулся.
– Не сможешь. Теперь не сможешь. Я сильнее. Смотри, внимательно смотри, и ты все увидишь.
Фрис повернулся и действительно увидел, как Рин бежит от поместья в его сторону, а за ней пробираются по снегу гвардейцы и хаболаки. Фрис нанес мощный удар по щитам, схлестнулись Силы, но защита Ладдара выдержала. Он попробовал превратиться в энергию и пробраться к ней через воду, но это тоже не помогло, щиты удержали его. В Рин выстрелили, она упала навзничь в снег. Фрис знал, что ее не задели, не то он бы почувствовал боль, но опасность словно лишила его разума. Хаболак напал на Рин. Она убила его. В нее выстрелили, она увернулась. Затем остановилась и взвыла по-волчьи. Фрис смутно помнил произошедшее в каменной темнице, но этот вой ясно отпечатался в его памяти.
– Рин, я здесь! – закричал Фрис. Рин не услышала и не повернулась на его зов. Она смотрела совсем в другую сторону. В следующее мгновение он увидел Ладдара, но уже возле поместья. За демоном гнался некий мужчина и трое мурианов. Ладдар вытянул руку, бахнул выстрел, мужчина упал замертво. Затем прозвучали еще три выстрела. А после этого Фрис упал, как подкошенный, не в силах шевельнуться. Внутри все горело, будто кровь закипала... Он видел, как к Рин подбегают гвардейцы, как она повисает тряпкой в их руках, как к горлу ей приставляют клинок. Он очень хотел оказаться рядом, разметать врагов по округе, растереть их в пыль, но не удавалось сделать ни малейшего движения. Его помощь не понадобилась: вокруг Рин полыхнуло пламя, отбросило гвардейцев в стороны. Она стала нападать, словно завороженная, и Соколиная песня вспыхивала в ее руках серебром. Гвардейцы падали один за другим, будто кули с соломой, а хаболаки не решались напасть. Брызгали фонтаны крови, падали отрубленные части тел, Рин шла, как сама смерть, собирающая жатву, и глаза ее горели белым пламенем. Поняв, что происходит, и кто занял место в сознании Рин, Фрис собрал все силы, какие только у него были, и нанес удар по щитам Ладдара. Они поддались. Превозмогая боль, речной Хозяин поднялся и бросился на помощь. Рин убила последнего хаболака, который даже не оказал никакого сопротивления, после чего ее взгляд упал на Фриса. Хищно оскалившись, она рванулась к нему, занеся оружие для удара. Он увернулся. Она ударила еще раз – мимо.
– Рин! Рин, очнись! – воззвал он. Она лишь ускорилась, и ему пришлось немало потрудиться, чтобы ускользнуть от атаки.
– Это я, Рин! Не позволяй ему использовать тебя! Не позволяй! Вернись назад! Я здесь! Я пришел к тебе!
Фрис все же пропустил удар, и брызнула кровь – Соколиная песня рассекла его плечо. Мышца перестала держать, он припал на переднюю ногу. Рин хватило доли секунды, чтобы оказаться рядом и вскочить ему на спину. Фрис услышал крик Соколиной песни и приготовился к боли. Значит, вот как он умрет…
Но нечто сшибло Рин с его спины, она покатилась по снегу, рыча по-звериному. А затем вспышка, слишком яркая, чтобы держать глаза открытыми, озарила все вокруг. Когда свет рассеялся, Фрис увидел Тоомо, держащего Рин в своих сильных лапах. Он скрутил ее и удерживал, заломив ей руки за спину, а она кричала нечеловеческим голосом, в изумрудных глазах было лишь безумие.
– Уходи, Фрис. Уходи, немедленно! – крикнул Тоомо. – Иначе она не выдержит! Уходи! Я буду помогать ей!