Страница 254 из 277
– Оставь, Анхельм, – услышал Орвальд голос Рин. – Твой дядя не будет с нами разговаривать. Он боится сболтнуть лишнего. Как он был трусом, так и остался.
После этих слов Орвальд бросил пробирки в раковину и вернулся в кабинет.
– Боги свидетели, что я старался избегать конфликта с вами, госпожа Кисеки! Я каждую нашу встречу говорил, чего вам делать не нужно, но вы делали диаметрально противоположные вещи. Я говорил вам скрывать свое прошлое от Анхельма, вы настояли на подробнейшем изложении самых неприглядных фактов вашей биографии. Я сказал не лезть ни в какие опасные авантюры, вы решили, что срочная поездка в Левадию – самое время для сражения на Южных островах с беженцами. Я просил вас не светить лицо, вы умудрились попасть в газеты! Каждое ваше действие прямо противоречит всему, что вы собирались делать изначально. Вы нарывались на неприятности долго и упорно, и я поздравляю вас с достижением цели! Я ухожу, потому что в стране должен остаться хотя бы один человек, способный затем собрать в кучу герцогов, эту горстку жалких кретинов, и отвоевать обратно то, что вы оба похоронили своими необдуманными действиями. Через каких-то полчаса или даже меньше сюда придут гвардейцы, и даже не надейтесь, что вас отпустят живой!
БАХ! Орвальд не успел даже понять, что произошло, почему вдруг грудь взорвалась болью, и почему он лежит на полу. Удар был такой силы, что он не мог вдохнуть, непроизвольно брызнули слезы, все перед глазами потемнело. Мужчина чувствовал, будто его избивают изнутри, одновременно вдавливают в пол и расплющивают прессом. А затем чей-то сапог опустился на его горло и придавил. Над ним возвышалась Харуко Кисеки, чье лицо пылало гневом, и изумрудно-зеленые глаза едва ли не светились от переполнявшей ее злости.
– Никогда не смей угрожать моей дочери, жалкий червяк!
Орвальд только хрипел, не в силах вырваться, пошевелиться, вдохнуть.
– Мама, перестань! – закричала Рин, бросаясь к матери и пытаясь оттащить ее. Но Харуко лишь рукой махнула, и дочь отбросило в сторону.
– Ты его убьешь!
– И поделом!
– Нет! Не надо! Прошу тебя, только не ты! Не становись убийцей!
– Этот человек заставил мою дочь страдать!
– Я сама виновата!! Остановись!!
Орвальд уже плохо видел, что происходило. Он мог различить лишь, как потоки Силы поднимаются жуткими черно-синими волнами от взбешенного аирга, как они заполоняют комнату. Страх пробрал его: да неужели это конец?! Орвальду привиделись черные и пустые глаза на мертвенно-бледном лице. Он смотрел в вечность, и вечность ухмылялась ему в ответ. Внезапная мысль озарила его гаснущее сознание: его гость Кукловод именно это и планировал? Избавиться от единственного свидетеля, руками которого исполнял все свои замыслы… Неужели это действительно конец? Такой глупый… бессмысленный. Ну, что же…
Орвальд закрыл глаза и отпустил сознание.
~*~
– Остановись!! – заорала Рин. Выброс магии прижимал ее к стене так, что она не могла шевельнуться. Анхельм не мог и вскрикнуть, – его распластало по полу, как и дядю. А Харуко, объятая волнами Силы, давила сапогом на горло Орвальда, который уже закрыл глаза и, кажется, отходил в мир иной.
– Мама!! Ты убьешь нас всех!
Но Харуко не слышала. Рин примерно понимала, что происходит сейчас. Она видела это однажды в детстве, когда мама очень сильно разозлилась на отца. В тот раз Силой разнесло половину их дома и повалило несколько деревьев в лесу. Надо ли говорить, что отец чудом выжил...
Тьма залила комнату, лишив зрения, слуха и обоняния. Рин зажмурилась, а когда проморгалась... Мама стояла неподвижно, будто окаменела. Глаза ее были широко распахнуты, на лице появилась гримаса ужаса. Стихла бушующая Сила, ни одного движения не происходило в комнате, звенящая тишина повисла в воздухе, время словно бы замерло. А затем Харуко стала оседать на пол. Время ожило. Рин бросилась к Орвальду, приложила пальцы к его шее и ухо – ко рту. Едва-едва ощутимо и медленно бился пульс.
– Живой! – облегченно выдохнула Рин. Она повернулась к Анхельму и матери. Герцог сидел, держась за уши и легонько тряся головой. Взгляд его блуждал, он пребывал в глубоком шоке. Мама отвернулась, закрыла лицо руками, пытаясь прийти в себя. От остаточных эффектов прерванного заклинания ее мелко трясло, из груди рвались тихие всхлипы.
– Мама… Что ты устроила? – устало пробормотала Рин, не надеясь на внятный ответ. Не после такого. – Ну зачем?.. Он же… Ну, да, мерзавец. Но не убивать же его за это.
Рин плюхнулась на задницу, утирая пот со лба.
«Проклятье! Теперь что? Тащить это полено с собой?» – подумала она, глядя на неподвижное тело Орвальда.
– Что это было? – послышался тихий вопрос Анхельма.
– Это мамино наследство от бабуленьки, – саркастически объяснила Рин, взглядывая на него тяжело и огорченно. – Магическая техника соединяет нечто вроде ментального удержания, Оков Хара и Ярости Аодо. Получаются своего рода тиски, которые в буквальном смысле слова раздавливают... объект применения.