Страница 25 из 96
Электронные часы на полке шкафа показывали 6:41. Я тихо склонился над Надей и коснулся губами её щеки ближе к подбородку. Она улыбнулась во сне.
В 7:30 мы уже топали с лёгкими рюкзаками к автобусной остановке.
В тот день мы взошли на вершину горы Йеннер, ощутив кожей и втянув носом все времена года: лето в начале тропы, где деревенька, украшенная цветами, тянулась в гору, но сдавалась в начале крутого подъема; осень, моросящую дождём вдоль реки и берёз, от холода уже начинавших желтеть; зиму, кружащую метель на последнем километре; и весну, когда перед нами разошлись облака, открывая взгляду озеро Кёнигзее и сверкающие луга, и Надя шепнула: «Я люблю тебя».
За следующие пять дней мы прокатились по Кёнигзее на лодке, обошли его пешком, поднялись к леднику и увидели вблизи настоящих диких горных козлов. По вечерам мы гуляли по улочкам Берхтесгадена, пили пиво в местных ресторанах и даже зашли на католическую службу.
Шестой день мы хотели провести в Мюнхене: оставить чемоданы в камере хранения и погулять ночь по улицам и барам, а утром – на самолёт. Накануне отъезда из Берхтесгадена мы лежали в комнате и сквозь открытое окно в потолке вглядывались в темнеющее небо.
– Надь, серьёзно, давай попробуем.
– Как ты себе это представляешь?
– Как и обсуждали уже много раз. Можем для начала просто подойти к какой-нибудь немке вдвоём. Или ты к одной, я к другой. Мы же в свободной Европе! Послезавтра нас здесь не будет, и ты знаешь, что никого из них мы больше никогда не увидим. К тому же мы постоянно будем рядом и сможем прекратить по одному твоему слову.
– Хорошо, – кивнула она.
* * *
Центр Мюнхена показался мне симпатичным, но скучноватым. Везде было чисто, ухоженно и современно. Дома не разваливались, как в Саратове; трамвайные рельсы находились в одной плоскости друг с другом, а не изгибались под немыслимыми углами, как в Братиславе; улицы выглядели абсолютно безопасно – без полицейских в масках и с автоматами, как во Владикавказе. Ни тебе разрухи, ни грязи, ни тёмных личностей.
Мы отправились в городской парк. Надя любовалась разноцветными птичками, а когда мы обошли озеро, я тоже заулыбался и обнял её за плечи. На поле с подстриженной травой паслось несколько десятков серых гусей. Пройдя чуть дальше и миновав рощицу, мы увидели, что поле продолжалось ещё как минимум на полкилометра и было сплошь заселено гусями. Прогуливающиеся люди поглядывали на них доброжелательно, а Надя была совершенно счастлива.
С наступлением вечера мы переместились в бар и заняли столик в тёмном углу, устроившись рядом на кожаном диване. Вечер только начинался, посетителей было немного, и коктейли нам принесли быстро. Мой стакан оказался заполнен льдом, который шуршал при каждом движении.
Мы пили коктейли один за другим, постепенно веселея. Повернув голову, я жарко поцеловал Надю, и она ответила мне со всей страстью.
Я помнил наш уговор и ощущал приличный мандраж. Задача по соблазнению немок представлялась весьма непростой: языковой барьер делал своё дело, к тому же, в поездку в горы я как-то не прихватил с собой приличной вечерней одежды и сидел в свитере и джинсах. Но показывать волнение было нельзя: сегодня нам предстояло наконец попробовать то, о чём я так долго мечтал, и не стоило культивировать у Нади лишние сомнения.
Почти сразу после прихода в бар я обратил внимание на двух девушек – за столиком в противоположном углу. Одна из них курила, а другая – блондинка – что-то втолковывала ей, бурно жестикулируя одной рукой. Из-за темноты я толком не мог разглядеть подробностей, но мне казалось, что блондинка выглядит в меру симпатично. Я наклонился к Наде:
– Как тебе вон те немки?
Она пригляделась.
– Вроде нормально.
– Так что, подсядем к ним?
– Прямо сейчас? – удивилась она.
– Ну нет, сначала давай продумаем план разговора.
– Я так не хочу, – сказала Надя и опустила голову.
– Не хочешь продумывать план? Импровизация – наше всё?
– Нет, извини, у меня просто нет настроения.
– Но мы же договаривались…
– Ты иди, если хочешь, – сказала она. Вся её весёлость вмиг улетучилась, и теперь красивое и нежное лицо выражало муку.
Конечно, оставить любимую было бы немыслимо. Я обнял её и прижал к себе.
– Я просто ещё не готова, правда. Давай в следующий раз!
В собственном страхе перед знакомствами я видел противника и приготовился нанести удар. Но на месте цели оказался лишь воздух, и все силы ухнули в молоко. Внезапно на меня навалилась усталость. Сегодняшнему вечеру предстояло стать лишь одним из многих совместных вечеров.
[1] Владимир Львович Леви (род. 18 ноября 1938, Москва) — советский и российский писатель, врач-психотерапевт, психолог, кандидат медицинских наук, автор книг по различным аспектам популярной психологии. Здесь рассказчик намекает на его книгу «Травматология любви».