Страница 34 из 148
- Я же на парня похожа! Видел, какие у меня бицепсы? Во! - кто-то сзади нервно хихикнул, но меня уже прорвало. - У меня от женщины только коса. Вон все девчонки на тебя лупятся… я так не могу… мне не нужна жалость… мне… я…
Как получилось, что мы оказались одни? Его руки сжимали моё лицо, он смотрел так жадно, что у меня затряслись ноги.
- Я уже и верить перестал, что встречу… Боже! - он закашлялся, но выдавил. – Убью, если… нет… если… короче, убью и всё!
Это было так жарко, что думала, сгорю. В ушах писк, сердце в горле.
- Я не знаю, что испытываю, - смогла выдавить я, потом постучала по груди, чтобы удалось вздохнуть. – Я в растерянности. Я такое раньше… э-э…
Сказала и испугалась - у него лицо стало необычным, глаза ещё больше распахнулись, а губы стали такими яркими, что я даже хотела их потрогать, но опомнилась и отдёрнула руку. (Господи! Что творю?!)
Заметив это, Котя своим бархатным басом проворковал:
- Хочешь узнать? – и я, дура, кивнула, у него по губам мелькнула опасная улыбка. – Легко! Меня Алина клеит, хочешь, я с ней перепихнусь?
Как я такое сотворила?! Как посмела? Не знаю, но ребята ввалились сразу. Котя сидел на полу, держался за щёку и улыбался. У меня дрожали ноги, и хотелось кричать.
- Она что, тебе по роже дала? – Дора деловито осматривала его обожжённую щеку. – Дура, ты, Стёпка, надо было в зубы!
- А за что ты его? – лопаясь от любопытства, простонал Манька.
У меня затряслись губы, а в ушах прозвучал голос Фермера, который утверждал, что и таких, как я, можно любить. Неужели я встретила?! Ведь он - Рыцарь! Я сразу поняла. Рыцарь! Он же и вёл себя как Рыцарь, а я его… Господи! Рука горела, я хотела просто посмотреть, что с ней, но почему-то поцеловала её. Она ещё пахла его кожей.
- Ык! - выдавил испуганно Лёшка.
Очнулась я в столовке, среди девчонок, которые пили чай и поили меня. Меня колотил озноб. Я глотала чай, не ощущая его вкуса.
В столовку вбежал Манька.
- Неужели всю шоколадку сожрали?! Хоть бы с нами поделились!
Я думала, что Манька уйдёт, но он сел и подпер подбородок кулаками, рассматривая меня.
- А мы поделимся, попозже. Правда? – заглянула мне в глаза Эдя.
Мне стало неловко и захотелось спрятаться, чтобы это пережить. Эдя поцеловала меня потому, что я прижала её к себе, пытаясь вздохнуть.
- Боже! Девочки, что на меня нашло? - сердце опять заколотилось, и в памяти всплыли его могучие плечи.
Гога неожиданно схватила чашку с водой и вылила мне на голову. Я ловила языком капельки воды и восстанавливала способность думать.
- То самое, - Гога закатила глаза.
Признаться откровенно, я не поняла, о чём она говорит, к тому же рука, которой я ударила его, начала пульсировать. В столовой почему-то запахло свежескошенным сеном. Я неожиданно сама для себя ляпнула:
- Девчонки, у меня рука счастливая - она трогала его. У него кожа шёлковая, а губы…- я поперхнулась и закашлялась. Голова работала плохо, никак не выходили из памяти его губы, я была почти уверена, что они сладкие. Мне было очень жарко.
Девчонки заставили меня выпить воду, но это слабо помогло – я вся горела. Вбежавшая в столовку Дора сообщила всем.
- А знаете, что у нашей Стёпки два имени?
Я рассердилась, бабушка мне всегда говорила, что это блажь моих родителей и нельзя с именами шутить, поэтому и велела в паспорте записать имя Степанида первым, а второе через чёрточку.
- Ну и что? У нас в роду через три поколения женщинам давали это имя.
Манька вытаращил глаза, надулся и ляпнул:
- Это что же, ты скрываешь его?
- Почему? Просто я мало подхожу к нему.
- Дать ей в лоб что ли?! – разозлился Манька.
- Не трогай её. Она – Леля![2] Она, похоже, обладает качествами Лели. Надо с ней что-то делать, - заявила Дора, - а то мы все спятим.
- Да ладно вам! - отмахнулся Маня. – Стёпка хоть говорит, а Костян сидит на полу гладит щёку и смеётся, как дурной.
Эдя убежала смотреть меню, вывешенное на стене, а когда вернулась, то разочарованно проговорила.
- Увы, капусты нет, а то бы они живо пришли в себя. Так заткнулись! У нас гости!
В столовку, смеясь и разговаривая, входили Жёлтые и Зелёные.
- Вы чего? – грозно уставилась на них Гога.
- Обед же! - возмутился Лёнька. – Не все же шоколад жрали!
На обеде я села как можно дальше от Коти, что я ела, так и не поняла, но всё необыкновенно вкусное. Почему мне раньше казалось, что это тюря? Нет! Небесное! Почему-то Куратор, наблюдая за всеми, вдруг рявкнул: