Страница 8 из 52
Решительно поднявшись на ноги, Бэн дождался пока Джек тоже встанет, чтобы вместе с ним вернуться на праздник.
Резкая остановка экипажа привела девушку в чувство. Спешно стирая слезы, Эрика привычно вскинула голову и напряженно замерла на мгновение, прежде чем выйти.
Старинный особняк навевал далеко не радужные мысли о призраках, старости, смерти. Когда-то достаточно красивое здание пришло в упадок, о чем явно свидетельствовала сырость и мерзкий запах плесени. Если бы не этот запах, внешняя опрятность коридоров еще могла бы ввести в заблуждение, создать впечатление богатства и жизни особняка, но запах портил все. Заполняя коридоры, он окружал со всех сторон, точно сладковатый смрад смерти у открытого гроба вчерашнего покойника.
Мотнув головой, отгоняя всё лишнее, девушка решительно направилась вперед. Ей здесь делать нечего. Отдать документы, получить свободу и убираться подальше.
Баррингтона она отыскала в его кабинете. Там же, где он был и в момент ее отъезда, с той лишь разницей, что теперь к нему присоединились еще трое, рассмотреть которых мешало скупое освещение.
– Вот, теперь, будьте добры, вернуть мне мое и всего доброго. – несколько резко произнесла Эрика, бросив на стол папку, чувствуя, что начинает нервничать.
Что-то было не так.
В улыбке мужчины, довольно притянувшего к себе папку, в движении за спиной и тихом щелчке дверного замка.
Неспешно раскрыв папку, Баррингтон скользнул взглядам по строчкам текста. Какое-то мгновение он еще самодовольно усмехался, но постепенно усмешка не сошла на нет.
Что-то было не так.
– Боюсь, милая Эрика, вам отсюда не уйти так просто. И уж точно не за сведения о цене фунта овса. – медленно подняв к ней взгляд, опасно тихо произнес мужчина, резко кивнув кому-то.
Прежде чем девушка успела отреагировать, ее руки мастерски заломили за спину, лишая возможности даже пошевелиться.
– Мы ведь договаривались!
Отчаянный вскрик девушки прервал ехидный, короткий смешок.
– Что? С кем это я договаривался, с тобой? Спустись на землю... Давай, Леон. – брезгливо поджав губы, Баррингтон коротко кивнул невысокому мужчине.
В комнате раздался звон от соприкосновения стеклянных емкостей друг с другом.
Не совсем понимая, что происходит, Эрика четко осознавала только одно: ничего хорошего, но попытка вырваться не привела ни к чему. В который раз пришлось пожалеть, что она только хрупкая девушка.
Кивнув Баррингтону тот, кого назвали Леоном, неспешно подготовил шприц, почти любовно наблюдая за тем, как желтоватая жидкость одного из пузырьков наполняет его.
Заставить девушку выпрямить руку, поднять рукав платья, чтобы сделать укол не составило труда. На крик девушки, отчаянные, медленно затихающие попытки освободиться, уже никто не обратил никакого внимания.
Для нее это было кошмаром.
Для остальных присутствующих – простой работой.
Минута, час, день, неделя, год... Мгновение или вечность, определить сколько времени она находится в этой комнате не получалось. Картина обшарпанной стены с горстками штукатурки на полу, не помогала определиться, то и дело словно отступая во тьму за мгновение до того, как девушка понимала, что во тьму погружается она сама.
Звук. Монотонный звук, сводящий с ума, проникающий в голову, заполняющий собой всё, вытесняя мысли, эмоции, вытесняя саму суть.
Стены, срывающиеся с губ облачка пара, боль в туго стянутых веревкой запястьях и боль ломающая тело, вырывая из глубины естества пронзительный крик или сдавленный стон, когда сил кричать просто не оставалось.
Порой, вырываясь из небытия, Эрика слышала чьи-то голоса. Кто-то входил в комнату, что-то говорил, но разобрать слова не удавалось, словно сознание отказывалось обрабатывать информацию.
– Ну, Леон, чем можешь меня порадовать? – жизнерадостно улыбнувшись, поинтересовался Баррингтон, оперевшись было о дверь комнаты, тот час об этом пожалев.
Западное крыло особняка давно требовало ремонта, но не выделять же материалу эксперимента место в гостевых покоях.
Так и не подняв к вошедшему взгляда, мужчина только прищурился, изучающе рассматривая сидящую на краю постели девушку. Пробормотав что-то неопределенное, он все же выпрямился, потерев подбородок. Чуть поморщившись от неприятного скрипа щетины, напоминающего о необходимости как можно скорее навестить цирюльника, Леон взглянул на мужчину.
– Да, собственно, не многим. Из всего перечня ожидаемых результатов здесь, – короткий кивок в сторону безучастной ко всему девушки. – Слишком много всякого рода дефектов. Это, конечно прогресс, но материал расходный, она слишком слаба, чтобы даже время тратить на исследование.
Пожав плечами, Леон подошел к столу, собирая чемоданчик с инструментами.
Задумчиво смерив взглядом девушку, Баррингтон досадливо поморщился.
Всё, любое действие, каждая мелочь должны приносить доходы, должны окупать затраченное на себя время и средства.
– Ну, кое в чем она всё же будет полезной. Если не удалось украсть компромат на нас у этого ублюдка, мы устраним его самого… – решительно шагнув к девушке, пробормотал он, игнорируя вопросительный взгляд старого знакомого. – Эрика, милая, для тебя есть важное дело...
Почти нежно коснувшись ладонью густых темных волос девушки, мужчина присел рядом с ней, захватив со стола небольшую узкую коробочку.
Низкий звук, что-то пограничное между гудением и звоном, на время заполнил комнату.
Лицо человека очень редко бывает абсолютно невозмутимым. Во всяком случае взгляд слишком живой, чтобы можно было скрыть что-либо от внимательного наблюдателя.
Взгляд Эрики не выражал ничего, словно остекленевшие глаза куклы, не видящие ничего. Тем не менее, мужчина, привычно управляющийся с камертоном, вложив в ее руки изображение человека, прекрасно знал, что его то она запомнит.