Орден Зверя

Кто-то сказал: «Пощечина - это плевок. Получивший пощечину оплеван и смыть позор можно только кровью.» Впрочем, быть женщину он не собирался, а этакое оскорбление перенесет, лишь бы больше ее не видеть. Слишком ощутимыми были последствия ее пребывания в жизни Хилсвальда.

Каждое слово мужчины льдом жгло душу, вынуждая Эрику лишь ниже опускать голову. Злость растаяла так же быстро, как и возникла, оставляя по себе лишь пустыню и жуткую слабость.

– Блэйку ты верил всю жизнь и поверил даже когда узнал, что до этого он врал тебе, а во мне так легко разочаровался даже после того, как я спасла твою жизнь, рискуя самой пойти под пулю... – совсем уж тихо и подавленно произнесла она, с трудом сев, сжав дрожащие губы, пытаясь собрать силы, отведя взгляд в сторону, не в силах сдвинуться с места. Сложно было принять такую позицию мужчины, сложно было поверить в реальность происходящего.

– Иди прочь, Эрика. – только и бросил Бэн. – И сделай так, чтобы я тебя больше не видел, иначе сдам в полицию. Черт, неужели ты и правда думаешь, что я поверю, будто ты пришла ко мне в спальню с двумя ножами для того, чтобы чай попить? – не выдержал он, изменив уже привычному холодному, безразличному тону.

Последнее обвинение вынудило девушку растерянно осмотреться.

Кинжалы, убийство... Всё звучало слишком бредово, но не менее бредовым был тот факт, что она не помнила, как здесь вовсе оказалась, зачем вернулась.

Может быть виной всему удар по голове?

Поднеся руку ко лбу, девушка напряженно пыталась вспомнить, но ответом служила лишь пульсирующая боль.

- Бэн... Я не помню, как пришла сюда... – глупо, откровенно глупо, но больше ей сказать было нечего. Она бы и сама не поверила такому оправданию, но подобрать что-то другое просто не могла. Не было сил изобретать ложь, которая могла бы выглядеть правдоподобнее истины.

Хилсвальд лишь устало потер глаза и покачал головой. Слишком бредово все звучало. Он не мог и не хотел ей больше верить.

– Убирайся.

– Бэн, нет.

Подняв взгляд, заметив, стоящего в дверном проеме Джека, Бэн едва удержался, чтобы не выругаться. Слишком тихо передвигался этот парень.

– Повешу на тебя колокольчик. – пробормотал мужчина, потирая переносицу. – Объясни мне, почему нет? – отчетливо, по слогам выговаривая каждое слово, ледяным тоном поинтересовался Хилсвальд.

– Может мне еще нож ей дать и горло подставить? – уже с каплей горького сарказма поинтересовался он, обращая на Джека взгляд, который, без преувеличений, можно было назвать испепеляющим.

– Бэн, она не врет. Я... я не могу это объяснить, но я чувствую... – на мгновение замолчав, пожав плечами, Джек бросил быстрый взгляд на девушку. – Я чувствую, что-то знакомое. Может, она действительно не помнит, как пришла сюда, это...

– Как ты! – перебил его Хилсвальд, переводя удивленный взгляд с Джека на Эрику и обратно, понимая, что имеет ввиду товарищ. – Тогда ее в любой момент может опять заклинить.

Джек угрюмо кивнул и оба мужчины одинаково мрачно уставились на девушку.

Удвоенное внимание вынудило Эрику передернуть плечами и едва заметно поморщиться. Она все еще едва стояла на ногах, в ушах звенело и следить за диалогом удавалось с трудом. Смысл сказанного то и дело ускользал от нее.

– Если ты прав, и ей ввели вакцину, то ее может снова переклинить и она опять бросится меня убивать. А что, если ты ошибся... – задумчиво протянул Бэн.

– Я не мог ошибиться, - качнув головой, парень серьезно взглянул на товарища. - Помнишь, что я говорил о других?

Бэн неохотно кивнул и закусил нижнюю губу.

– Значит, они прогрессируют. Раньше возраст подопытных ограничивался детьми до восемнадцати лет.

Теперь уже Джек был вынужден мрачно кивнуть.

В комнате ненадолго воцарилось молчание.

– Итак, что делать будем? – протянул Джек, нарушая тишину, нервно постукивая пальцем по стене.

– Препарировать и исследовать. - философским тоном заявил Хилсвальд, складывая руки на груди. – Что? – поймав осуждающий взгляд товарища, Бэн лишь пожал плечами. – Я же шучу.

– Плохо и не уместно, – хмыкнул Джек, покосившись на девушку, неодобрительно покачав головой.

Он, как никто другой знал, что такое жить в беспамятстве. И его сильно тревожило состояние Эрики.

– А по-другому не умеем, – вяло огрызнулся Бэн, устало потирая переносицу.

Чем больше говорили мужчины, тем сильнее Эрике хотелось сжать голову руками, наконец-то остановить этот гул и попытаться уловить хоть крупицу смысла в суматохе слов. Только слова Бэна чем-то напомнили вспышку молнии, вспоровшей грозовое небо. Неуместно, даже несколько грубо и нелепо, но и это произвело неожиданное впечатление, проясняя сознание. Недовольно поморщившись, девушка бросила на мужчину короткий взгляд, потерев руку, чувствуя, как зудит кожа.

– Бэн ее нельзя вот так бросать, - осторожно заметил Джек.

– Почему нет? – делано изумился Хилсвальд. – Я больше в ярмарку добрых дел играть не собираюсь. Это накладно выходит.

– Но, Бэн, просто послушай... – договорить Джек не успел, потому что был прерван резким движением руки. Хилсвальд знал, что когда его товарищ говорит «просто послушай», то слушать придется долго.

– Ладно, хорошо. Взаимные обвинения оставим до завтра, а сейчас, Джек, будь любезен, разбуди прислугу и прикажи приготовить гостевую спальню, а нам с Эрикой нужно поболтать.

Коротко кивнув, не пытаясь даже скрыть некоторого облегчения, парень тихо выскользнул за дверь, оставляя их наедине.

Проводив взглядом вышедшего парня, вновь почесав руку, Эрика все же не сдержалась и подняла рукав потрепанного пальто и рубашки, в немом вопросе, изогнув бровь. На бледной коже отчетливо виднелся след неаккуратно сделанного укола. Это было последней каплей в чаше терпения. Пожалуй, впервые за всю жизнь, такой ненавистный и презираемый ею вариант суицида казался не таким уж плохим выходом.