Страница 22 из 46
– Ты видел меня в мотеле? Когда?
– Дату, пожалуй, не вспомню. Так как?
Женя пожала плечами.
– Жила.
– Одна?
– Со своим парнем. То есть, тогда он еще был моим парнем. Ну, я так думала.
– Долго?
– С ним – неделю.
– А без него?
«Проговорилась! Как же так? Почему она ничего не может скрыть от этого мужчины?»
Впрочем, и так понятно, что Алик ее оставил. Иначе был бы рядом. Во всяком случае, появлялся бы хоть иногда.
– Еще почти столько же.
– Почему?
– Мне нужно было где-то жить.
Прохор наклонился вперед и заговорил тише:
– Мне казалось, что мы теперь друзья. Или я ошибся?
«Громкое заявление. Впрочем… Почему нет?»
– В какой-то степени.
– Ты можешь поделиться со мной проблемами. Я же рассказал тебе о своих. Даже то, что моя девушка вышла замуж за другого. Ты могла вернуться к отцу, согласись.
– Он не хотел меня видеть.
– У тебя не было денег? Тогда, почему осталась в мотеле? Насколько я знаю, они не занимаются благотворительностью.
Женя закусила губу.
Но ведь это не она виновна? Или она? Эх!
– Мне пришлось. Алик не заплатил за проживание, когда съезжал. Я отрабатывала долг посудомойкой.
«Пусть думает, что хочет. Кто он ей, в конце концов? Почти прохожий».
Прохор смотрел на нее и молчал. Плохо было то, что Женя совершенно не понимала, какие мысли бродят у него в голове. Теперь он, наверное, презирает ее еще больше.
Девушка успела тысячу раз пожалеть, что разоткровенничалась, когда Прохор завладел ее рукой и начал водить указательным пальцем по центру ладони.
– Тогда ты и познакомилась с владельцем мотеля?
Женя открыла рот. Затем тряхнула головой.
Нет, ее сон не мог быть явью. Иначе… Иначе…
– Откуда тебе это известно? – прошептала, едва шевеля губами.
Почему Прохор появился в давнем сне? Может, она просто видела его как-то в мотеле или ресторане, и запомнила?
– Понимаешь… – Прохор сжал ее пальцы. Помолчал, словно раздумывал, что и как сказать. – Он говорил о тебе.
– С тобой? Но почему?
– Он – мой отец.
Кошмар! Она живет в доме тещи хозяина мотеля. Ирония судьбы, чтоб ее!
– Я плохо помню эту встречу. Знаю, что принесла ему кофе. Юрий уговорил меня выпить глоток ликера. А потом – провал. Я что-то разбила? Может, испортила ковер? Марьяна, повар, ничего мне не объяснила. Только пожелала счастливого пути, хотя я недоработала два дня. Но, если нужно что-то компенсировать… Правда, сейчас у меня нет денег. Но со временем…
– Успокойся.
– Так неудобно. Но я…
– Женя, прекрати. Ты ничего ему не должна. Мой папаша давно занят новой женой. Ему явно не до тебя.
– Тогда, зачем ты меня расспрашивал?
Прохор нахмурился.
– Хотел кое-что прояснить для себя.
– Удалось?
Женя предприняла попытку освободить руки, хоть и не хотела лишаться приятного тепла.
– В общих чертах.
– Я хочу домой. То есть…
Когда она начала называть дом Елизаветы Максимовны своим?
– Конечно.
Прохор расплатился, помог Жене надеть пальто, и они вышли на улицу. В воздухе кружили снежинки, но тротуары оставались серыми. Прохора окликнул какой-то знакомый. Он оставил Женю у освещенной витрины, где было меньше толкотни, и отошел чуть дальше, поговорить.
Девушка, от нечего делать, следила за прохожими. Мимо пронеслись хохочущие подростки в ярких куртках, затем – семейство с двумя детьми, а потом к кафе подъехало такси, и оттуда выбралась пара: женщина в серебристой норковой шубке, в такой же шапочке и сапогах на высоченных каблуках, и мужчина в дорогом пальто и шляпе. Женя не смотрела на него, разглядывала шикарно одетую женщину, но, прежде чем скрыться за дверью, мужчина неожиданно оглянулся и остановил на Жене цепкий взгляд.
Воротник пальто был приподнят, и девушка не могла рассмотреть его лицо, но что-то в облике этого человека показалось ей знакомым. В этот миг вернулся Прохор, и они медленно двинулись к дому. Прохор заговорил о концерте какой-то знаменитости мирового уровня, спрашивал, не хочет ли Женя пойти, и девушка забыла о неприятном взгляде незнакомца.