Страница 14 из 46
На шестом месяце Женя практически смирилась с тем, что ребенка ей придется растить самой. Несмотря на добродушие Елизаветы Максимовны, девушка еще какое-то время ожидала, что ей вот-вот укажут на дверь. Младенец в доме – изрядное беспокойство для пожилых людей, а тут еще совсем чужой ребенок. Да и выполнять свои обязанности по дому в полной мере Женя скоро не сможет. Все время будет посвящено малышу. Кто же станет держать в доме дармоедку?
Однако Крицкая не только не намекала на то, что Жене пора определиться с новым жильем или возвратиться к отцу, но и с видом полководца планировала, где станет спать ребенок, какую одежду следует прикупить до родов, и даже поругивала Женю за то, что та до сих пор не купила себе более свободную одежду. Однако девушка с упорством Скруджа МакДака продолжала откладывать свой скудный заработок. Она больше не хотела быть зависимой.
Ия Муратовна сообщила, что занятия вокалом придется ограничить, чтобы диафрагма не давила на плод. Теперь они уделяли больше внимания нотной грамоте. Женя не имела представления, пригодятся ли ей когда-нибудь полученные знания, но пожилые подружки получали настолько искреннее удовольствие, обучая ее, что девушка усердно выполняла все их задания. Прежде ей никто не уделял столько внимания.
Когда в один из дней в дверь кто-то позвонил, Женя, как обычно, отправилась открывать сама. Но увидев гостя, замерла с приоткрытым ртом.
Перед ней стоял мужчина из давнего сна – высокий шатен со стального цвета глазами. На нем красовался все тот же костюм. Или другой, но очень похожий. Только рубашка была не синей, а голубой, в мелкую полоску. И галстук отсутствовал.
– Вы кто?
Мужчина хмуро оглядел Женю с ног до головы, задержался взглядом на талии. А ведь талии у нее уже не было!
Девушка стянула на животе батник и вместо ответа задиристо поинтересовалась:
– А вы?
– Прохор? – прозвучал за спиной у Жени голос Елизаветы Максимовны. – Прилетел, значит. Заходи, внучек. Познакомься: моя подопечная – Женя.
«Внучек? Но разве Крицкая не повторяла тысячу раз, что одинока?»
Женя отступила в сторону, чтобы пропустить мужчину в узкую прихожую. Он занял большую ее часть, поэтому девушка ушла в гостиную и чинно села в кресло.
Откуда он взялся, этот Прохор? Не из ее же сна, в самом деле? Да еще такого кошмарного.
В прихожей еще какое-то время происходил обмен репликами – смешливыми со стороны внука и язвительными в исполнении Елизаветы Максимовны. Женя еще не слышала от этой женщины подобного тона. Чем же этот мужчина не угодил ее хозяйке?
Наконец оба появились в гостиной, и девушка снова оказалась под прицелом внимательных глаз. Казалось, что Прохор знает о ней нечто такое, о чем она сама не догадывается. Откуда пришло это чувство, Женя не знала.
Внук Крицкой устроился на диване и для удобства расстегнул пиджак. Никакого брюшка не наблюдалось. Этот мужчина, несмотря на немалые габариты, явно следил за своей фигурой. Хотя, что это она? Ей нет никакого дела до фигуры Прохора и его самого – тоже. Только почему он не спускает с нее глаз?
– Я заварю чай, – подскочила девушка, но при этом заломило спину, и Женя невольно потерла рукой поясницу.
– Иди, детка, – согласилась Елизавета Максимовна. – И печенье свое принеси. Побалуем редкого гостя домашним. Он там, в своей Канаде, нечасто ест что-то полезное.
Прохор расхохотался, и Женя обернулась, удивленная приятным баритоном, а затем и привлекательным лицом. Улыбка преобразила Прохора едва ли не кардинально. Девушка поспешила в кухню, напомнив себе, что она достаточно настрадалась из-за одного из красивых мужчин. К тому же, беременна его ребенком и не представляет для других никакого интереса.
Впервые за долгое время это ее расстроило.
Пока заваривался чай, Женя без зазрения совести подслушивала разговор, который велся в гостиной. Тем более, что касался он ее.
– Как эта девица на тебя вышла?
– Это я ее нашла. И она мне нравится.
– Бабушка, она, скорее всего, авантюристка. Бродяжка оберет тебя до нитки.
Вот, что он о ней думает?! До чего же обидно!
– Ты забываешься, Прохор.
– Но, бабушка Элли…
«Элли? Красиво».
– Мальчик, именно я с первого дня говорила твоей матери, что она натерпится горя со своим муженьком. Но разве меня кто-то слушает? И что теперь? Он женат на женщине, младше его на двадцать лет, а Елена льет слезы в пустом доме в два этажа. И после этого ты обвиняешь меня в недальновидности?
«Значит, еще и дочь есть? Вот тебе и бабушка Элли!»
За несколько месяцев Женя не разу ни слышала ни об одном из родственников Елизаветы Максимовны.
– Больше нет. Все давно выплакано. Почему ты не разрешаешь ей приходить домой?
– Кто сказал?