Сталкерша

Упустим что сидели мы все в кругу перед горой тазиков и тряпочек, специальной приправы и качанов корейской капусты. Мороженко! Вот что было в поле моего зрения. Он так ловко всё это делал, что я прям восхитилась. Все было как один организм. Девять человек на камеру устроили батл, кто отчистит больше листов. Лиен поднял на меня взгляд, и хитро ухмыльнулся.

— Самое интересное, я оставил тебе дорогая! Будешь размешивать всё в миске и заливать рыбным соусом.

От которого несло так… Что пакость этого гада, я заценила.

Но лишь хотела это и озвучить, охренела от того, как он быстренько усадил меня на зад рядом с собой, и над нами тут же нависла камера.

— Что ты творишь?! — я ущипнула Мороженко за ногу, а мне тут же заткнули рот капустой вымазанной в какой-то оранжевой приправе.

— Жуй, и перемешивай! — Лиен медленно и аккуратно надел на мои руки длинные резиновые перчатки, прежде закатав рукава моей парки, а я начала медленно жевать кисловато- солёное нечто.

Я ела кимчхи каждый день, но и не знала, как оно готовится. Две девушки тёрли морковь на тёрку, пока парни продолжали чистить капусту и отделять её от качанов.

— Как запах? — тихо спросил Лиен, — Оно приятнее пахнет, чем осьминог в собственных потрохах, правда?

— Засранец! — тихо шикнула и тут же заткнулась, потому что снимали именно нас.

— Ёбу!*(Дорогой!) А ну-ка повернись! — я взяла самый соленый кусок из миски, который ещё не успела перемешать толком, и залила его соусом, — Попробуй! У меня же получается? Правда?

Лиен понял всё сразу, но ничего поделать не смог из-за съёмки, поэтому открыл рот, и с мученическим видом, еле выдавив улыбку, прожевал кусок капусты смачно сдобренный солью и соусом.

— Милая! Ты… — Мороженко поперхнулся, — … Молодец! Такая умничка!

— Конечно. Как я могу разочаровать своего тигренка?

Я скорчила такую рожу, что даже девушки застыли, и пооткрывали рты. Поэтому я закрепила успех, и прихватила Лиена за щёчку, а следом нежненько похлопала ладошкой, рукавица которой была вся в смеси соусов и приправ.

— Такой лапочка! И за что мне такой небесный дар?

"Действительно за что, бл***?!"

— У меня тот же вопрос, дорогая! — и я с ужасом понимаю, что и у меня все лицо цвета "гарчичник",потому что он вымазал его своими перчатками следом за мной.

— Ну…

— Ти… Хо! Шшш! — опять кусок капусты во рту, и милое:

— Жуй, дорогая. В этом много клетчатки и витаминов. Кимчхи ооочень полезно. А сделанное твоими руками вдвойне!

Хитрости ритуалов и полная капитуляция

Примерно в таком ключе прошел ещё один день и ночь. Начнем с того, что мы спали в разных комнатах. А все потому что это тоже снимали! Всё снимали вплоть до того, как мы ложились спать. Конечно в рамках приличия. Это ведь Корея! Но! Это начало бесить настолько, что у меня нервный тик наступил ровно через сорок восемь часов этого эпичного действа.

— Как они так живут?

Это было единственная мысль с которой я проснулась с утра и мы все дружненько поехали на скотоводческий комбинат. Что там делать? Так, благотворительная работа здесь оказывается не бабки раздавать. А труд! При чем в поте лица и навоза. И опять на камеры.

Честно говоря меня прямо умиляла выдержка Роксаны и Энджелы. Они молча и с искренними улыбками смотрели в объективы, а спускали пар лишь, когда садились ща общий стол и вместе с девочками пили. Как я и говорила ранее, кто здесь не пьет, тот не работает. Но это все не об алкоголизме! А именно о труде.

Потому что у меня через час пребывания в вольере с корейским аналогом коровы, стало плохо. Мало того, куры! Вы знаете сколько навоза от кур? Это не просто коровьи лепешки? Это чего вперемешку с экскрементами.

И всё это мы дружненько выгребали под дня на камеру, при этом умилялись поведению животных. Улыбались на камеру, и делали вид, что вокруг благоухают сакуры!

Вот вам и жизнь публичного человека! После пяти часов проведенных в этой деревне, я решила что не хочу есть курицу никогда!

— Вот! Повернитесь и станьте ровнее! — фотографы на пару с пиарщиками как раз пытались нас выставить в ряд у курятника.

Это не тот курятник, который я помнила с детства. Это ведь ферма, а потому мы стояли у деревянного перекрытия в открытый вольер с кучей кур и тремя петухами.

Я то знала, что лучше на это дерьмо, которое еле держится, не облокачиваться. Но вот одной из девчонок захотелось экстрима, и мы полетели в свободный полет!

Вернее её то успели схватить, и остальные устроили, но я то была у самого входа и эта херь зацепилась за мою парку. Таким образом, я полетела прямо в кучу дерьма, которую десятью минутами ранее, сама и же собрала.

Уже готовясь жевать навоз во рту, закрыла глаза, и подумывала, что вот это точно самое эпичное позорище.

— Цела?

Мягкий шепот коснулся моего уха, а рука погладила пальцами в волосах на затылке. С опаской открыла глаза и поняла, что лежу сверху на Лиене, который весь в курином помете, и при этом смотрит на меня так, словно это не он в дерьме валяется, а я.

"Что с этим мужиком не так? Почему я…"

— Все в порядке. Спасибо! — прошептала, а по телу пробежала приятная дрожь от движений его руки в волосах.

От простых движений, которые почти ничего не значат, кроме заботы, я словно растаяла.

— Вы в порядке? — в курятник забежали почти все и начали на перебой спрашивать всё ли в порядке.

— Всё хорошо! — я поднялась и поклонилась, пока Лиен медленно сел в куче навоза и начал лыбиться как дурак, смотря на то, как я побледнела.

"Болезней что ли?"

— Вставай! Нужно отряхнуть тебя! — я схватила его за руку и потянула при всех на ноги.

Надо ли говорить, что когда я начала бесцеремонно его лапать, отряхивая от куриного дерьма, застыли все человек двадцать съёмочной группы.

— Что происходит? — я встала на корточках у его задницы, и нахмурилась, — В чем проблема?

— Да не в чем, Сакурая! Спасибо! Поднимись, пожалуйста! — сухо ответил Мороженко, а одна из девушек скривилась, когда я голыми руками отбросила налипшую на штанину навозную кучку.

— Госпожа Снежана? Ам… Омо! Как бы это сказать? — режиссер вышел вперёд, но его одним взмахом руки остановил Сай, и заговорила Роксана, которая все это время лыбилась в плечо мужа и давила хохот.

— Режиссер Чхвэ! Всё в порядке. Не думаю, что это настолько критичный кадр. Просто вырежьте при монтаже перед вечерним выпуском.

— Как скажете, госпожа постановщик, — подавил смешок режиссер, а я плюнула на эту хрень, и приняла от одной из ассистенток влажные полотенца и салфетки.

— Думаю на сегодня хватит! Завтра по плану самый насыщенный процесс. Нужно подготовить храм, — Сай посмотрел на часы, и выглянул из курятника, — И кажется собирается дождь. Поэтому поспешим обратно. Очень мало времени!

— Конечно, Сонбэним! — слаженно ответила команда, а режиссеры кивнули и все поспешили на выход.

— Перестань! — я вздрогнула от этого шёпота.

— Что перестать? — нахмурилась и поднялась.

Все оперативно убрались и начали собирать аппаратуру, а мы так и остались стоять в этом Эдеме из запахов.

— Никогда не делай подобных вещей на людях. Ты можешь делать со мной все что угодно, когда никто этого не видит, Сакурая! Но на людях это позор. Тебе спустят это, но мне, как твоему мужчине, нет! Поэтому…

— То есть обычное проявление заботы…

— Оно должно быть в допустимых рамках, Сакурая!

— И что значит "твоему мужчине"? Это кто тут тебе такое звание выдал, недоразумение?

Он обернулся ко мне и мы так и встали как два идиота, пока Лиен не посмотрел быстро поверх моей головы, а потом резко притянул за затылок и впился в губы с такой силой, что у меня ноги подкосились. Я тут же схватилась за его джинсовку, а ноги сами привстали на носочки.

— Ты что вытворяешь? — отражалась от него и повторила самый дебильный вопрос в своем нынешнем арсенале.

На что мне опять заткнули рот, резко углубили поцелуй и притянули за затылок ближе, сжав волосы лишь слегка между пальцев. Это был уже не ликёр. Это был его вкус, и он оказался не менее сладким. А этот поцелуй совершенно другим. Это чувство… Оно как тогда во дворе возле умывальника. И оно было таким, что мне уже стало плевать и на кур и на петухов, и на бурю, которая начиналась снаружи.