Мгла

- Строительная?

- Климатическая.

- Это как?

- Вентиляционное оборудование.

- И вы - хозяин?

- Да, – улыбнулся он.

Они свернули на Свободный проспект в сторону шоссе Энтузиастов. Пошел дождь, мелкими каплями просеиваясь на стекло. Разлогов включил дворники.

- Я вас видел раньше.

- Где?

- Здесь, в Новогиреево. Причем, не раз.

- Мне кажется, я тоже вас видела.

- Меня зовут Роман.

- Нина.

Ее подбородок утонул в темных складках шелкового платка. Ремень был несколько туговат, она оттянула его под грудь.

Дорога стала свободнее.

- Можете сделать вентиляцию в квартире? – спросила она.

- Вообще-то бытовая вентиляция не наш уровень, мы работаем с большими площадями, но, конечно, я могу прислать мастера.

- Какой кондиционер самый лучший?

- Хороших достаточно много, впрочем, как и плохих.

- Сколько стоит хороший кондиционер?

- Не знаю. Повторяю, мы работаем с промышленным оборудованием.

- А какой фирмы?

- Знаете, вообще-то я слабо разбираюсь во всем этом, – усмехнулся Разлогов.

Она посмотрела на него.

- Вы же сказали, что у вас своя фирма.

- Я веду бизнес, договариваюсь и считаю деньги, а вентиляцией занимаются подчиненные. Я пришлю толкового человека, он все сделает.

Разлогов повернулся, и их глаза встретились, возраст делал ее взгляд мягче. Нина не сразу отвела глаза. Она ослабила на шее узел платка, коротким движением расстегнула две верхние пуговицы и вздохнула.

- Я хочу кое-что сказать вам …

Тихо, словно ждала этого начала, Нина толи согласилась, толи спросила, глядя в окно:

- Да.

- Знаете, бывает, видишь кого-нибудь часто, может даже каждый день. Потом сталкиваешься с ним нос к носу и - как будто в первый раз. А все предыдущие разы ты не замечал его, как урну возле подъезда… А другого человека стоит увидеть лишь однажды, и он остается в памяти.

Проехав шоссе Энтузиастов, они вновь оказались в пробке.

- Как-то я видел вас на площади перед Перовским универмагом. Вы куда-то быстро шли, и вдруг остановились и обернулись. Вы смотрели назад и вверх, может быть на часы, не знаю. Ваше лицо было напряженным. Напряжение было во всей вашей фигуре. Вы мне так и запомнились: напряженное лицо, передавленная талия, схваченная складками тесного платья. Лето, жара, а вы во всем темном и застегнуты на каждую пуговицу.

- Ну и что в этом такого запоминающегося?

- Вы были очень красивы.

- Да будет вам.

- Какое резкое несогласие. Вы считаете себя некрасивой?

- Так я, конечно, не скажу, но, чтобы разглядеть красоту в какую-то секунду, в каком-то повороте… Что-то не верится.

- А как, вы думаете, мы находим красоту в женщинах? Листаем журналы с барышнями в купальниках? В наших глазах красота в женщине вспыхивает как лампочка. А после может потухнуть, а может не потухнуть.

- Интересное мнение.

- Потом я вас видел еще несколько раз. И всегда в эти мимолетные встречи вы производили такое же волнующее впечатление: красивое, озадаченное чем-то, может даже печальное лицо и длинная закрытая одежда.

- Приятно слышать. Спасибо, - сказала она сдержанно. – Вы ждали удобный момент, чтобы мне это сказать?

- Момент сам подвернулся.

Разлогов глянул на нее украдкой. Нина смотрела в окно, как будто не очень интересуясь его болтовней.

- Вам идет то, как вы одеваетесь, но почему так закрыто?

- Я вдова.

- О, простите. Мне это почему-то не пришло в голову.

- Ничего. Я привыкла.

- Давно?

- Два года.

Они замолчали. Нина вздохнула, Разлогову показалось, что она не против продолжить разговор.

- Еще раз извините, надеюсь, мои слова не обидели вас, - сказал он.

- Конечно, нет. Но… признаюсь, это немного неожиданно для меня.

Разлогов посмотрел на нее.

- Вы красивая женщина, – сказал он тихо.

Она потеплела, склонила голову и улыбнулась, глаза спрятались в сетке морщинок. Ее улыбка показалась Разлогову вымученной.

- Вы очень красивая женщина, - сказал он еще тише.

- Ну что вы…

Он почувствовал, что «очень» было лишним. Она вздохнула, как будто подавила стон, зашевелилась, стала поправлять платок.

- Все же странно, как вы запомнили…