Страница 51 из 135
— …ты хочешь меня, Мия…
Вот уж дудки!
— Тебе показалось!
Тихий смех Севера был довольным и совершенно мягким, словно лапки кошки:
— Лооооожь…
Ох уж этот чертов нюх Беров! Краснея сильнее, я начинала совершенно натурально злиться, что кто-то, кого не знаю я, знает обо мне больше, чем знаю о себе я сама!
— А вы насморком болеете?
Только мой раздраженный вопрос развеселил Севера сильнее, когда он рассмеялся, привлекая к себе внимание остальных и сверкая в полумраке своими жуткими глазами и белыми клыками.
И понимая, что против него и его обоняния я едва ли смогу что-то придумать, но учитывая опыт прошлого общения, я поняла лишь одно — смена темы способна хотя бы временно увести мысли Бера о того, чего хотел он, но боялась я.
— Лютый что-то сломал?
Смех Севера и аура эротизма и похоти развеялась буквально в один миг, когда мужчина чуть дернул плечом:
— Да, немного…
— Почему он не хочет помочь в борьбе против Кадьяков?..
— Не видит в этом смысла... — в этот раз Север говорил так, словно осторожно подбирал каждое слово.
— Но почему тетушка твердит, что только полярные медведи способны противостоять Кадьякам?
— Полярные медведи чхать хотели на распри нашего вида…— ледяной голос прозвучал резко и дергано. Я вздрогнула, прикусив язык, когда на пороге рядом с Севером оказался Лютый, который смотрел на меня своими ледяными глазами, что я могла ощутить даже в темноте, даже если его глаза не светились, как у Севера. Я не ожидала, что он продолжит, полностью повернувшись ко мне:
— Белый род такой же мощный и беспощадный, как и род Кадьяков… Наши кланы враждовали между собой веками, сталкиваясь в многочисленных схватках. Они физически сильнее остальных видов.
Было непохоже, что Лютый ожидает от меня понимания сказанного им, когда развернулся к Северу, проговорив приглушенно, но очевидно так, чтобы я слышала это тоже:
— Я могу понять твое желание защитить ее и смягчить боль, брат… но это вам не на руку.
Видя, как напряглось тело Севера, я поняла, что происходит что-то не очень хорошее.
— В ее теле нет кровоточащей раны, хотя я признаю, что ваши запахи смазаны…
Синие полыхающее глаза поднялись на меня так резко, что я дернулась снова, отчего-то закрывшись опять одеялом, словно оно смогло бы меня защитить.
— Ты знаешь, что мы никогда не пойдем против тебя и твоего решения. Мы приняли твой выбор и признали его, но есть закон… а она человек…
Север выдохнул резко, так же резко вдохнул, и даже в полумраке я отчетливо видела, как сжались его большие кулаки, словно он приготовился к нападению, с ужасом ожидания повторения утренней сцены с метанием друг друга.
Господи, что же снова не так… и при чем опять я?!
— Мы враги для всего мира, брат. Отверженные и проклятые своими родами. Ты знаешь сам, что на нашем пути найдутся десятки и сотни нам подобных, которые захотят причинить тебе боль, используя ее, как твою слабость… Ты знаешь, что если она не принадлежит тебе, ею могут пользоваться все, не щадя…
От глухого утробного рычания Севера, мои волосы буквально встали дыбом и клацнули зубы, пробуждая истинную дрожь испуга во всем теле. Я никогда не воспринимала их, как зверей, даже если видела каждого из них в медвежьем обличии, и видимо это было непростительным упущением с моей стороны… потому что животные внутри них были сильны и безумны. Да, они могли выглядеть, как люди, пусть даже излишне большие. Они говорили и понимали нашу речь. Они ели из тарелок и казались вполне цивилизованными, только они никогда не были людьми. Никогда.
— Ты не захочешь оставить ее здесь, я знаю. Но там, куда мы идем, без метки ей просто не выжить…
Глазами размером с тарелочку я пыталась рассмотреть в темноте опустившейся ночи два огромных силуэта, которые стояли, не шелохнувшись, опустив головы, потому что не помещались под сводами этого дома. Огромные… огромные до жути! И мое сердце задыхалось от паники, которая подступала все ближе и ближе, сжимая горло своей колючей лапой, когда я видела, как Лютый положил руку на напряженно плечо Севера, чуть сжав и отрывисто кивнув, вышел из комнаты так же беззвучно и незаметно, как появился здесь.
Полыхающие синие глаза, которые снова поднялись на меня, сверкнув в темноте, не сулили ничего хорошего, особенно когда глубокий, мрачный и чуть хриплый голос произнес:
— Идем, Мия.
До чего же страшно… Чувствуя, как начинают дрожать губы, я пыталась собраться духом.