Страница 103 из 135
Вернулся! Вернулся! Справился с собой и нас не бросил!
— Мия…— я не отлипла от него, даже когда Лютый деликатно кашлянул, давая понять, что предел его обниманий уже зашкалил за отметку «хорош на мне болтаться», — Мия, у меня уже спина затекла.
Понимая, что Лютый и без того позволил мне гораздо больше, на что я могла бы рассчитывать, зная его характер и особенно отношение ко мне, я все-таки расцепила руки, едва не заплакав, пока умиляясь наблюдала, как широко улыбающийся Север, обнимает своего несговорчивого холодного брата, и воины просто молчат, прижавшись лбами друг к другу.
— Что там старик? — осторожно протянул Лютый, изображая в своем голосе полную скуку от происходящего, когда Беры отлипли друг от друга, зашагав медленно вперед по направлению к ледяному дому, и Север взял меня за руку, увлекая за собой.
— Живее всех живых.
— …кто бы сомневался…
Когда Лютый вдруг остановился, чуть прищурившись, я увидела Свирепого, что стоял у льдины, глядя на своего брата, но явно не решаясь подойти ближе, словно переживая, что он снова исчезнет во льдах и больше уже не вернется.
— Может, все-таки поговорите? — осторожно обратился Север к Лютому, чуть подмигнув Свирепому,— Думаю, вам есть, что сказать друг другу… Идем, Мия.
— Подожди…
Когда Лютый обернулся ко мне, я уставилась на него в полном удивлении, честно говоря, не ожидая ничего хорошего, когда Бер, на секунду словно смутившись, протянул мне свою большую руку, в которой висели четыре здоровенные рыбины по полметра в длину.
— Возьми. Это та рыба, что ты ела в пещере… Вроде она тебе понравилась.
Не знаю, почему слезы выступили на глазах, и губы вдруг задрожали от того, что буря эмоций поднялась внутри, сметая мысли в морозную пыль. Впервые я увидела в Лютом то, что он прятал внутри себя так тщательно и усердно, словно ежик, обрастая своими колкими ледяными иголками. Ежик, у которого было нежное розовое пузико, которое не хотело снова почувствовать боль…
Ну ладно… пусть не пузико, и далеко не розовое, но душа у Лютого была однозначно, вот только Бер сморщился, шикнув и выставляя вперед руку, словно защищаясь от меня:
— Стоп! На сегодня лимит обниманий исчерпан… Мне еще с ним общаться, черт побери, — кивнул Лютый на своего брата, протягивая рыбин смеющемуся Северу, который подхватил меня одной рукой, закинув себе на плечо, чтобы второй взять еду, — Брат, забирай свою гиперэмоциональную жену и валите уже…
Понимая, что я все-равно начинаю плакать от внезапно нахлынувшего умиления, я упиралась в широченную спину мирно вышагивающего Севера руками в варежках, чтобы посмотреть на Лютого:
— Это пока мы тут с ума сходили от переживаний, ты был на рыбалке?..
Бер лишь криво усмехнулся в ответ, цыкнув, и переводя взгляд своих ледяных голубых глаз на своего брата, который медленно и осторожно двинулся к нему, поравнявшись с нами, когда Север ему быстро прошептал, усмехаясь:
— Только без обнимашек.
— Я уже понял… а так хотелось.
От того, как фыркнул Лютый и рассмеялся Север, я улыбалась, словно сумасшедшая, чувствуя, что жизнь начинает налаживаться, готовая сломать себе шею, чтобы только увидеть, как произойдет встреча двух кровных братьев, которые не видели друг друга никогда так близко. Вот только Север легко шлепнул меня по заду, утаскивая почти за волосы прилипших ко входу Янтаря и Тумана, которые тоже были не прочь узреть картину воссоединения братьев, очень вовремя проснувшись:
— Или вы уснете сами, или я вам помогу хуком слева!
К счастью, все прошло хорошо, и через пару часов два брата вошли в ледяные покои Белых Беров, спокойно вышагивая рядом. Только Лютый не обращал внимания на любопытные взгляды своего народа, их поклоны и уважительные кивки, когда деловито прошагал до нас, не глядя под ноги, где в прямом смысле расползались все, кто еще осмелился дремать на ледяном полу, упав у костра и уснув практически сразу же между храпящими Янтарем и Туманом.
Вот она — наша семья.
Странная. Разношерстная. Не всегда сговорчивая и дружная, но такая невообразимо любимая!
Я же была так рада, что сон убежал от меня куда-то далеко и явно не собирался возвращаться, принявшись готовить на костре принесенную рыбу, надеясь накормить как можно больше Беров, когда услышала напряженный голос Короля из-за ширмы:
— Козявка, чем воняет?..
Тяжело вздохнув, я недовольно покосилась на ширму, где можно было рассмотреть неясные очертания лежащего Ледяного.
— Во-первых, не воняет, а пахнет. Я рыбу готовлю. А во-вторых… почему именно козявка?
— Медвежья вша?..
— А нельзя меня просто по имени назвать?
— Я его постоянно забываю, — фыркнул Король, тут же забыв о нем снова, когда протянул, — и ты… готовишь?