Страница 55 из 63
В ноябре Мельник оформил и отправил материалы выполненных нами исследований менто-энергии в Госкомитет на регистрацию открытия. Мне же он поручил подготовить статьи по этой теме в межведомственный научный сборник и журнал американского биофизического общества, признанного мирового авторитета в нашей области науки. В число соавторов открытия и статей с моего согласия добавил курирующего нас замдиректора - так принято у нас в институте по серьезным работам, быстрее и успешнее пройдут все инстанции. Я шел основным автором, моим именем Мельник назвал открытый мной способ трансформации менто-поля по заданным параметрам. Даже странно, одновременно и приятно, было читать, а потом слышать от других - эффект Максимова!
Через три месяца, уже после Нового года, Госкомитет выдал нам свидетельство о регистрации открытия. Немногим позже вышла статья в научном сборнике. Американцы опубликовали нашу работу только через полгода после отправки им материалов. Странно, но после первой публикации статьи почти никакой реакции не последовало. Только однажды прочитали в одном из не очень популярных журналов упоминание о ней. Автор той заметки, ничтожно сумняшийся, обозвал нас фальсификаторами, подтасовывающими какими-то данными. И только когда статья вышла в солидном американском издании, отозвались отечественные столпы науки. Их заключение не отличались особо от первого отклика, разве что более осторожной формулировкой. Но суть от того не менялась - подвергли сомнению наши доводы и выводы. Никто из них не пытался связаться с нами и проверить опубликованные сведения.
Изменил ситуацию предпринятый руководством нашего института окольный ход - пригласили журналистов из нескольких популярных изданий и телеканалов ознакомиться с нашим открытием. Для большей убедительности нам поручили продемонстрировать какие-то особо эффектные трюки со своим полем, что мы с удовольствием исполнили. К этому времени и я, и мои помощники научились совершать с помощью ментальной энергии самые невероятные для несведущего человека действия, принимаемые за волшебство или ловкий фокус - от телекинеза до всевозможных операций на физических объектах. Так что встретили работников пера и трехцветного экрана во всеоружии.
Каждый наш опыт регистрировали записывающей и измерительной аппаратурой, так что ни у кого не оставалось сомнений в достоверности происходящего. По просьбе журналистов повторяли особо заинтересовавшие их эксперименты, среди них нашелся смельчак, решившийся на себе проверить действие поля. Наша тихоня Лена отвязалась на нем - заставляла маршировать и танцевать, а потом левитировать к самому потолку. Надо отдать должное журналисту - выдержал без заметного страха выпавшие ему испытания. Не обиделся на девушку за ее проказы, напротив, после эксперимента предложил встретиться в более подходящей обстановке. Только всерьез или в шутку - мы не поняли, но Лена не отказала бойкому репортеру, согласилась на свидание с ним.
Интерес широкой публики после вышедших передач и печатных изданий о волшебниках из научного учреждения побудил официальных представителей Академии наук, видных ученых дать уже более аргументированные комментарии - что же открыли молодые ученые, действительно ли они совершили переворот в науке об особых способностях человеческого разума? Поступили запросы о передаче им материалов, приехали эксперты, наверное, проинструктированные своим руководством - изобличить нас в обмане и вернуть покой серьезным научным кругам. Искали какие-то противоречия в теоретической основе, подвергали сомнению чистоту и воспроизводимость наших экспериментов. Пробовали сами повторить их, если что-то у них не получалось - тут же предъявляли нам претензии, пытаясь любым путем принизить, а то и вовсе снять ценность нашего открытия.
Какие-то замечания специалистов имели резон - что-то мы упустили в своей работе над полем, но они носили больше методический характер, чем принципиальный, не затрагивали главное - реальность ментального поля. Вместе с гостями проводили дополнительные эксперименты, теоретические расчеты, которые в конечном итоге шли только на пользу нового явления - давали более полное его обоснование. Большинство экспертов, отнесшихся к нам вначале предвзято, после тщательного разбора все же меняли свою позиция на более доброжелательную и терпимую. Но оставались и упертые в своем единственно правильном мнении - никакие доводы на них не повлияли, так и уехали с прежним предубеждением. Еще долго в научной среде шли обсуждения нашего открытия с критикой или поддержкой, но постепенно стали принимать если не как бесспорную истину, то все же заслуживающую серьезного внимания гипотезу.
Глава 14
Шестой курс, а с ним и основная программа института неспешно подходили к завершению. Зимней сессии, по сути, и не было - только по части предметов сдали зачеты, по другим же будут госэкзамены, но они пройдут в июне. Последний семестр проходил в расслабляющей обстановке - и без того не очень загруженные занятиями и заданиями, мы просто отбывали положенное время в клиниках и аудиториях. Кто-то уже начал готовиться к госам, другие откровенно скучали на занятиях или занимались своими делами, пользуясь послаблением преподавателей. Я также - писал отчеты, ответы на запросы и критические заметки, составлял планы и программы работ. Никто из одногруппников особо не интересовался, чем же я занят - каждый по своему убивал время.
Больший интерес для меня представляли дополнительные занятия в хирургии. Практически стал внештатным ассистентом врачей - вместе с ними проводил обходы больных, мне даже поручали писать историю их болезни, на операциях включали в свою бригаду. Первым на такое нарушение общего порядка - студенты могли присутствовать на них только в качестве наблюдателей, - пошел один из самых опытных хирургов клинической больницы Ярославцев. Он еще с первого семестра приметил меня, отличал от других студентов. Не раз обращался ко мне с какими-то вопросами, давал свои пояснения или советы. Я тоже старался попасть именно на его операции, во многом для меня поучительные. Оперировал он мастерски - аккуратно и точно, с минимальным вмешательством в организм больного. Ему чаще других хирургов поручали сложных пациентов, а он не отказывал, брался даже за тех, кого считали обреченными.