Страница 5 из 53
Декабрь 1186 года, Конфьян
Маркиза де Конфьян перебирала драгоценности, размышляя, что взять с собой. Годовщина свадьбы короля Мишеля – дело нешуточное. Нужно выглядеть торжественно и празднично. Почти все было готово к отъезду: любимый дульцимер Сержа-старшего, Серж-младший вместе с кормилицей, сундук с подарками для короля и королевы. Катрин лично проследила за сборами, чтобы слуги ничего не перепутали и ничего не позабыли.
Скрипнула дверь, она подняла голову и улыбнулась вошедшему в покои супругу:
- Как думаете, маркиз, может, стоит воспользоваться случаем и обсудить с де Наве обустройство границы наших с ним владений?
- Это каких же владений, позвольте узнать, мадам? – с усмешкой на губах уточнил маркиз. – Жуайеза или Конфьяна? Коли о Конфьяне речь, так я и сам в состоянии озаботиться состоянием наших границ. Не забивайте свою головку такими безделицами. Она у вас прехорошенькая.
Он быстро наклонился и поцеловал жену.
- Отчего же безделица? – удивленно посмотрела Катрин на маркиза. – Что если бы через реку Кё-д'Аржан был построен мост? Добираться до Фенеллы стало бы намного быстрее. Не правда ли, удобно?
Серж тяжело вздохнул и скрестил руки на груди. Когда его жена что-то решала, перечить ей было сложно. Но пусть заберут его черти в ад, если он уступит ей и теперь.
- Удобно, - сухо заявил он, - удобно, мадам. Я непременно обсужу это с Его Величеством. Обещаю вам.
Катрин вновь удивленно взглянула на супруга. Тон его был без причины странен.
- Вы считаете, что я вмешиваюсь в дела, меня не касающиеся? Что моего ума достаточно лишь для кухни и детской? Но я хотела помочь, - Катрин слегка пожала плечами и вернулась к драгоценностям.
- Мадам, я вовсе ничего такого не считаю! – спохватился Серж, схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. – Напротив, я думаю, что вы слишком умны. И ученые беседы с королем Мишелем вас должны бы развлекать. Даже слишком развлекать. У вас так много общих тем. Я же всего лишь трубадур!
Он приподнял бровь и вновь склонился к ее губам.
- Что же, вам со мной не о чем говорить? – отстранилась Катрин.
- Мне с вами есть, о чем молчать. Я полагаю, что в любви это важнее.
- Некоторое время назад вы особенно настаивали на словах.
Маркиз, откинув голову назад, от души рассмеялся. А когда смех его оборвался, он вновь обратил свой взгляд к маркизе. Хитро прищурился и сказал:
- Не вы ли упрекали меня за это? Я внял вам и постарался измениться. Надеюсь, это у меня получилось. Я ведь более не печалю вас своими канцонами? Верно, мадам?
- Верно, мессир, - она пристально смотрела на маркиза. И, помолчав, добавила: - Серж, если хотите, мы можем никуда не ездить.
Маркиз не менее пристально глядел в ее глаза. И вновь, уже так привычно, ощутил теплой волной накатившую нежность. Господи! Как же он любил эту женщину! Как сходил с ума от одного ее взгляда! Как задыхался в ее отсутствие! Кажется, не было в мире того, чего бы он не сделал ради одной ее улыбки! Подданные добродушно посмеивались: маркиз влюблен, как юноша. А уж после того, как она подарила ему сына, он сделал немыслимое открытие: любовь этой женщины – непостижимое чудо, величайшее из всех чудес на земле. Это чудо принадлежит ему. И более всего на свете он боялся потерять ее любовь.
Он взял в руки ее ладони и прикоснулся к ним с почтительным поцелуем. Все-таки черти утащат его в ад. За любовь к громким клятвам.
- На приглашение отвечено согласием. Сундуки собраны. Маленький Серж с кормилицей дожидаются внизу. А вам в мужья достался олух. Едемте, моя прекрасная Катрин.
Маркиза чуть сжала его пальцы.
- Разобрать сундуки не составит большого труда. Маленький Серж вряд ли станет возражать против возвращения в свою колыбель, - она улыбнулась. – Но я поеду с вами, куда пожелаете, любовь моя.
Он улыбнулся в ответ и перевел взгляд на шкатулку с драгоценностями.
- Слыхал, в Фенелле есть искуснейший ювелир. Полагаю, по пути в его лавку, мы заглянем к де Наве. Заодно и мост обсудим, и дорогу. Вы же понимаете, мадам, как ужасны у них дороги после прошлой зимы – так развезло, что я и не припомню прежде. Да и наши подданные жалуются! Но оттуда – непременно к ювелиру. Я хочу подарить вам рубин. К вашим волосам. И в знак моей любви.
Катрин рассмеялась.
- Наш ювелир уже жалуется, что вы скупаете у него весь товар, даже не торгуясь. Теперь же вы собираетесь разбаловать и соседского. В то время как самый дорогой ваш подарок сейчас внизу спит на руках у кормилицы, - маркиза легко коснулась губами щеки мужа.
Затем набросила на голову покрывало, закрепила обруч и взяла со стула плащ. Маркиз же схватил ее за руку и притянул к себе. Легким движением отнял плащ и накинул ей на плечи. А после подхватил Катрин на руки и закружил по комнате. Никогда он не был счастливее, чем в этот год.
Остановившись посреди комнаты и глядя, как его стараниями очаровательно с ее головы сполз обруч вместе с покрывалом, вновь выпуская наружу солнечный свет, затерявшийся в волосах, он улыбнулся и прошептал:
- Я и впредь готов осыпать вас самыми дорогими подарками, маркиза.
И ей оставалось лишь прижаться к нему покрепче. И как же не хотелось никуда ехать! С куда бо́льшим удовольствием она бы осталась дома, в Конфьяне. С мужем и сыном, кормилицей и кухаркой. Уж лучше выслушивать жалобы ювелира, чем ехать в Фенеллу. Катрин вздохнула, поправила покрывало и, не удержавшись, оплела руками шею Сержа.
- Я всегда буду рада самым дорогим подаркам от вас, муж мой. Но все же нам пора. Дни нынче коротки.
Дни, и в самом деле, были коротки. Им мало было этих дней. И мало было этих ночей. Они пробегали неумолимой чередой, и порой так хотелось заставить время застыть, чтобы прочувствовать до конца хоть одно мгновение их жизни.