Французский перец

– Пустите меня! Вы не имеете права! Пустите! Я подам на Вас в суд!

Судорожно оглядываюсь на Ивана в тщетной надежде на помощь. Но Иван бездействует, скорбно наблюдая за тем, как телохранитель Елизарова тащит меня на выход.

Глава 24. Елизаров. Плата за молчание

Егор запихивает меня в машину, припаркованную у входа в офис, и садится рядом. Я всё ещё сопротивляюсь. Отчаянно молочу кулаками по налитому сталью торсу. Он отмахивается от меня, как от мухи. Молчит. Пытаюсь воззвать к голосу разума, но, похоже, у Егора вместо разума – приказы, отдаваемые хозяином.

Понимаю тщетность своих попыток и смиряюсь с положением заложницы. Удручённо смотрю в окно на проходящих мимо людей. Мне никто не поможет. Я одна. Одна против безмозглого амбала, против хищника Елизарова. Зачем я ему? На что он рассчитывает, помогая Пуавру? Неужели Александру Васильевичу доставит удовольствие наблюдать, как мсье Жильбер будет выкручивать руки матери, чтобы забрать у нее ребенка? В серьезности намерений Пуавра уже не сомневаюсь. Он нацелен заполучить Арно, чего бы это ему не стоило. Но откуда у Елизарова такие сведения? Кто сказал ему про Эммануэля? Мне не верится, что Пуавр посвятил Елизарова в события того вечера. Я никогда не замечала между ними отношений, хоть отдаленно напоминающих дружбу. Не мог же Елизаров догадаться сам? Ему явно подсказали. Но кто? Кто знал о произошедшем? Сколько ни думаю, не могу найти ответа на этот вопрос.

Елизаров появляется через час в сопровождении второго телохранителя. Быстрым шагом спускается по лестнице и усаживается рядом со мной, поправляя полы пальто.

– Трогай, Колюня!

– Куда едем, Александр Васильевич?

– Отобедать бы. С утра не жрамши.

– Понял.

Колюня заводит мотор, и машина трогается. Сижу между Елизаровым и его телохранителем. Поворачивается ко мне, закидывая руку на спинку.

– Ну, вернёмся к тебе, красота моя. Подумал. И, знаешь, Пуавру сдать тебя я всегда успею. Мне спешить некуда. Деться ты от меня никуда не денешься. Если надо, то я тебя из-под земли достану, – прищёлкивает языком и неприятно щурится, расползаясь в мерзкой улыбке. – А всё-таки, чё ты сделала-то?

Его распирает от любопытства. Сжимаю челюсти и демонстративно отворачиваюсь от Елизарова.

– Чего? – цыкает. – Не нравлюсь?

– Не нравитесь!

– А я думал, мы с тобой подружимся, – кладет лапищу мне на колено и скользит вверх.

– Что Вы делаете?! – вжимаюсь спиной в Егора, сбрасывая руку Елизарова со своего бедра. Грубо хватает за ноги, задирает юбку. Бесстыдно лапает, тискает, сжимает. Лезет между ног.

– Ну чего ты ломаешься?! С тебя не убудет! – хрипло выдыхает, пытаясь сломить моё сопротивление. Я в ужасе! Еще немного, и Елизаров изнасилует меня прямо тут, в машине, битком набитой его людьми.

– Пусти, гад! Пусти! – цежу сквозь зубы, отчаянно отбиваясь от его притязаний.

– Ну же, давай, покажи, на что способна! Не зря же французишки из-за тебя все мозги растеряли! Что, у тебя там дыра золотая?! Давай! Покажи мне!

С остервенением молочу руками по лысине и лицу Елизарова.

– Пус-с-ти, с-скотина! Пус-с-ти! Животное! Пус-с-ти!

В какой-то момент Елизаров отваливается на спинку, тяжело дышит, скрепя зубами. Поправляет галстук и сверлит меня злобным взглядом. Глаза мечут молнии. Внезапно поворачивается и бьёт наотмашь по лицу. Скула взрывается болью. В глазах темнеет. Хватаюсь за больное место и открываю рот.

– Ещё раз на меня руку поднимешь, прибью! Тварь!

Кажется, Елизаров мне выбил все зубы. Челюсть дико ломит.

– Сама ко мне на карачках приползешь! Поняла?! – злобно шипит. – Время подумать до завтра! Иначе самолично в Париж отправлю. Посылками. По частям. Втыкаешь?!

Не понимаю одного – зачем ему я? Елизаров может заполучить любую женщину, стоит ему только щёлкнуть пальцами.

– Притормози, Колюня!

Автомобиль останавливается. Елизаров выскакивает из машины и вышвыривает меня на дорогу.

– А теперь пошла вон! – орёт. Садится обратно и громко хлопает дверью.

Остаюсь посреди шоссе. Растрёпанная и обескураженная. Елизаров не хотел меня отпускать, а потом собственноручно вышвырнул из автомобиля. Что это значит? Он что, думает – я сумасшедшая? Я не собираюсь идти к нему на поклон. Или собираюсь?

Бреду вдоль дороги, кутаясь в пальто под порывами ледяного ветра. До ближайшей остановки километра три, не меньше. Поймать попутку не получается. Никто не хочет меня подвезти. Что будет, если я завтра не приду к Елизарову? Он мне угрожал. Обещал достать из-под земли. Отчего-то я верю словам Александра Васильевича. С него станется – достанет. Но больше всего меня пугает то, что он решил помочь Пуавру. А ведь он поможет! После случившегося в машине не просто поможет, а еще и подскажет, кому дать на лапу, сведёт с нужными людьми, чтобы без лишнего шума отобрать у меня Арно.

Добираюсь до дома к вечеру, когда на улице зажигаются фонари. Вечерняя Москва дышит осенней свежестью и студёным дождем. Я дрожу от холода. Трясущимися руками открываю квартиру и захожу внутрь. Ставлю чайник и долго с наслаждением пью горячий сладкий чай. Чувствую себя одинокой и потерянной. Сегодня рухнули все мои надежды найти работу. Встреча в офисе действительно оказалась судьбоносной. Мне предстоит принять непростое решение. Я вынуждена дать Елизарову то, чего он хочет. Иначе Пуавр заберет Арно, увезёт во Францию, и я никогда больше не увижу своего мальчика. Никогда. Зачем я Елизарову? Зачем? Может, он садист и ему доставляет удовольствие вынуждать женщин? Я не хочу спать с этой бритоголовой обезьяной. Елизаров мне напоминает гамадрила: взгляд из-под низко расположенных надбровных дуг, тонкие губы, вытянутое скульптурное лицо. И поведение. Жуткое, дикое. Грязного, мерзкого, похотливого животного. Закрываю лицо руками. Хочется плакать, но сил не осталось даже на слёзы. Я настолько опустошена событиями сегодняшнего дня, что не могу выдавить из себя ни слезинки. С другой стороны, что я теряю? Действительно, ведь не убудет. Во мне говорит отчаяние. В конце концов, эта образина получит своё, и я смогу спокойно уехать из Москвы, спрятаться. Вот только где гарантия, что потом Александр Васильевич не станет помогать Пуавру? Гарантий у меня нет. Какие тут могут быть гарантии? Я могу только верить в порядочность Елизарова. А она-то как раз вызывает у меня большие сомнения. Разве у меня есть выбор?

Долго не могу уснуть. Ворочаюсь всю ночь. К утру удается немного подремать, но ровно в восемь меня словно подбрасывает. Я вскакиваю. Сижу на кровати, вспоминая события вчерашнего дня. Становится неуютно.

Номер Елизарова записан в телефонной книжке. Никак не могу заставить себя позвонить ему. Стоит только представить секс с ним, как меня выворачивает наизнанку. Меня тошнит от одной мысли о нём. Елизаров мне противен. Время близится к обеду. А я все еще рефлексирую, сидя на маленькой кухоньке с телефоном в руке. Мне надо позвонить. Надо. На секунду посещает шальная мысль – а что, если сбежать? Собрать вещи и тихонько улизнуть из Москвы. Нет, Елизаров не тот человек. Это полиция может искать преступников годами. А Александр Васильевич найдет меня в два счёта. Надо сделать над собой усилие – переспать с ним, и всё кончится. Один раз, и всё! Почему-то я уверена, что Елизарову одного раза будет достаточно. Он же не Жильбер и не Пьер. Интерес Елизарова держится исключительно на любопытстве. Стоит его удовлетворить, и я ему буду не нужна. Убеждаю себя и звоню Елизарову.

Хмыкает в трубку.

– Думал, не позвонишь. Умная девочка. Жду тебя через два часа. Записывай адрес, – внутри холодеет.

Собираюсь и еду к Елизарову на поклон. Вернее сказать, на трах.