Страница 17 из 20
Мои отношения с полицией не столь просты, как могут показаться. В полиции у меня есть знакомый, с которым я работаю над расследованиями. Впервые я встретила его в деле об убийстве совсем юной девушки. Убитая школьница Лиизи пришла ко мне за помощью. Она рассказала, что села в машину к папиному другу, когда возвращалась из школы. Он приставал к ней всю дорогу, а когда она обещала пожаловаться папе, он завез ее в лес, изнасиловал и убил. У полиции был материал ДНК преступника, но не малейшего намека на подозреваемых. Какой толк от ДНК, если не с чем его сравнивать? Это дело грозило стать очередным висяком, когда Лиизи пришла ко мне и указала на виновника.
Я пришла в полицию и направилась к человеку, ведущему дело Лиизи. Им оказался молодой, амбициозный парень по имени Андрес. Я рассказала ему все, как есть. Сначала он мне не поверил. Но я приводила все новые и новые факты, которые нигде никогда не публиковались. И он решил-таки мне поверить на свой страх и риск. Он вызвал на допрос убийцу Лиизи «на основании информации от анонимного источника», якобы видевшего их в тот день вместе. Убийца Лиизи не смог предоставить никакого алиби. Сказал, что в тот день просто катался на машине. Проверив его навигатор, полиция выяснила, что его машина была как раз в тот день неподалеку от места обнаружения Лиизи. Взяли анализ ДНК – и бинго! Убийца пойман.
С тех пор мы работали с Андресом дашь на дашь. Когда ему была нужна помощь в расследовании убийства, он приглашал меня к себе «на консультацию». Я подходила к убитому, брала его за руку и включала свое шестое чувство. Обычно, ко мне поступала информация, которая помогала найти убийцу. За что Андрес был мне премного благодарен. Но иногда, бывало и наоборот, когда мне требовалась помощь Андреса. Например, если у меня просил о помощи дух, убитый несколько лет назад и дело которого было уже закрыто. Тогда я приходила к Андресу и просила о пересмотре дела. Ворошить закрытые дела никто не любит. Поэтому когда он все-таки соглашался это сделать по моей просьбе, он делал это в качестве инвестиций в наши отношения и в расчете на мою дальнейшую помощь. Таким образом, я прерасно знала, что за старые дела полиция берется крайне не охотно. А тут дело не просто старое, а, можно сказать, древнее по их меркам.
Я пришла на встречу с Андресом, уже заготовив все необходимые вопросы:
- Андрес, если бы где-то нашлось тело 25 летней давности, скажи, пожалуйста, как проходило бы расследование?
- Были бы оформлены бумаги, может, была бы проведена экспертиза. Но даже если бы обнаружилось, что человек был убит, что само по себе маловероятно спустя 25 лет, то у нас практически не было бы шансов найти его убийцу.
- То есть особого тщательного расследования никто бы вести не стал?
- Конечно, нет, не стал бы. У нас слишком много текущей работы, чтобы бросать ресурсы на такое старое дело. И потом какой смысл? Ты знаешь, что в Эстонии максимальный срок давности– 20 лет? Даже, если бы мы и нашли убийцу, что в этой ситуации практически невозможно, то ради чего? Чтобы он ушел от нас за вышедшим сроком давности?
Я задала, специально для Аманды, свой последний вопрос:
- То есть даже если бы тело человека было обнаружено, то сделать для этого расследования было бы ничего нельзя?
Андрес вздохнул:
- Я понимаю, к чему ты клонишь. Ты бы хотела, чтобы я со своей стороны помог тебе в этом расследовании. Но дело такое давнее, что тут даже я тебе помочь не силах… как бы мне не хотелось. Так что, Кира, прости!
На этом мы расстались. Теперь Аманда знает, что Питера невозможно отправить в тюрьму. Даже если обратиться в полицию и даже если ее останки будут найдены.
А еще это означает, что я для нее бесполезна. Орудие, которым нельзя воевать, можно выкидывать. Может, теперь, наконец, она успокоится? Как бы мне хотелось в это верить!