Страница 15 из 20
Ем кашу, пью кофе и пытаюсь понять, что мне теперь делать.
Просыпается Оливия, бредет на кухню и садится завтракать. Вид у нее потрепанный, уставший но очень довольный. Я не выдерживаю первая:
- Оливия, ну рассказывай! Что ты думаешь об Адаме и его родителях?
Она закатывает глаза и разводит руки, мол у нее нет слов, а потом восклицает:
- Кира, только два слова. Они по-тря-са-ю-щи-е! От Адама я в восторге. Он просто самородок. Ты раскопала настоящий клад в их лице.
Сестра рассказывает мне, что вчера случайно подслушала разговор Питера с каким-то благотворительным фондом. Обсуждалось, как он может расширить вложения в этот фонд. А потом Оливия выведала у Клавдии, которая не очень-то хотела об этом говорить, что Питер уже давно создал фонд помощи детям, потерявшим одного или обоих родителей.
- Ты представляешь, он не просто очередной богатей, он вкладывает свои деньги в помощь детям! Когда Питер узнал, что Клавдия рассказала мне про фонд, мы заговорили о моей работе. Он спрашивал, бывало ли на моей работе, что матери умирали во время родов, а ребенок оставался жив. И знаю ли я какие-то семьи, у которых это случилось недавно. Представляешь? Он хотел бы разыскать их и помочь! – восхищалась Оливия.
- Да, как-то неожиданно, - задумчиво произнесла я.
На моих глазах опасный злодей превращался в каяющегося грешника.
После завтрака я легла на кровать и закрыла глаза. Питер казался мне хорошим человеком. Пусть и немного вспыльчивым. Он вырастил из Адама настоящего мужчину, без Питера, я бы не встретила свою любовь. Уже за одно это я должна ему быть навеки благодарной. И потом, он принял меня в свою семью без тени раздумий. Меня, простую библиотекаршу! Любой отец на его месте мог бы заартачиться и настоять на более выгодной партии. Нет, видно, что деньги и позиция ему не важны. А вот счастье Адама важно. И теперь еще этот благотворительный фонд…
Обычно, я всегда стою на стороне духов. Они мои незримые друзья и я помогаю им добиться справедливости, чего они сами, бедняжки, не имеют возможности сделать. Но отомстить Питеру за маму Адама? Разрушить его жизнь за преступление, которое он совершил четверть века назад и за которое, скорее всего, уже тысячу раз раскаялся? Я чувствовала все меньше и меньше желания это делать.
Вдруг я опять уловила чье-то присутствие. Женщина-призрак с карими раскосыми глазами, а по совместительству мама Адама, пришла ко мне с повторным визитом. Но настроена она была далеко не так благодушно, как в нашу первую встречу. Ее лицо исказилось от злости:
- Я вижу, что ты сомневаешься, Кира. И мне это не нравится. Ты хочешь, чтобы мой убийца разгуливал на свободе, наслаждаясь жизнью.
Я старалась дышать ровно и медленно, это замедляет пульс и помогает мне успокоиться. Ну и свекровушка мне попалась. Для начала, раз уж мы практически родственники, неплохо бы и познакомиться.
- Как тебя зовут?- интересуюсь я.
- Аманда, - отвечает моя гостья после секундного замешательства.
- Чего ты хочешь, Аманда? Мести? – спрашиваю ее.
- Да, я хочу, чтобы он мучился, мой убийца! Я хочу, чтобы он гнил в тюрьме. Чтобы все узнали, что он со мной сделал. Я показала тебе сны, я показала тебе, какой он монстр! Неужели ты до сих пор не поняла?
Понимаю вдруг, что эта бедная душа застряла в прошлом. Даже если бы Питер накормил всех детей Африки, отдал все свои деньги на благие дела, даже если бы отдал почку на пересадку, даже если бы он стал самим воплощением добра в каждой своей мысли, все равно он остался бы в ее глазах чудовищем, забравшим ее жизнь. Все остальное не в счет.
Мягко спрашиваю ее:
- А ты знаешь про то, как он сейчас живет? Как много добра делает?
Женщина-призрак упрямо сжимает губы:
- Ключевое слово в твоих словах «он живет». Он живет, а я нет. Поэтому его жизнь должна превратиться в страдание.
Я подхожу с другой стороны, спрашиваю:
- Ты любишь Адама? Ты понимаешь, что, разрушив жизнь Питера, ты разрушишь и жизнь своего сына? Думаешь, Адам сможет быть когда-нибудь счастлив после этого?
Аманда пренебрежительно фыркает:
- Да, я его люблю. Вот поэтому я и ждала так долго, чтобы Адам повзрослел и стал независимым. Теперь он взрослый и готов узнать правду. Ты должна ему все рассказать. Ты должна сдать Питера полиции. Я скажу тебе, где лежит мое тело. Ты должна это сделать! - она истерично закричала.
Такой поворот разговора мне очень не понравился. Давить на меня Аманда не имеет права. Если я кому-то и помогаю, то по своей доброй воле. А не потому что меня запугивают. Я осторожно ставлю женщину на место:
- Не забывай, это мне решать, как здесь поступить. Ты не можешь меня заставить сделать то, чего я не захочу.
Она засмеялась, хитро прищурившись:
- Ты уверена, что я не смогу тебя заставить?
Затем, к своему ужасу, я увидела, как она подошла ко мне и засунула свою руку … в меня! В ту же секунду я почувствовала знакомую острую боль в животе. Как будто кто-то щипал меня изнутри. Ох, так вот откуда взялась эта пытка! Я корчилась от боли, но ничего не могла сделать. Оттолкнуть духа от себя также нереально, как и ухватить ладонью воздух. А она, научившись управлять своей мощной энергетикой, проделывала со мной свои гадкие фокусы, одновременно объясняя:
- Вначале, справедливости ради, я хотела тебя предупредить. Если ты ввяжешься в эту историю, то обратного пути не будет.
Так вот зачем она приходила ко мне в первый раз! Предупредить, справедливости ради? И то, что она делает со мной, для нее «справедливость»?