Недотрога

Эвьен вошел первым и призывно махнул мне из темноты. Я, немного волнуясь, последовала за ним и нырнула в каменную пасть башни.

— Здесь где-то должны быть ступеньки, — тихо сказала я, ощупывая стену. Если снаружи было немного темно, то здесь и вовсе стояла тьма кромешная. Немного пахло плесенью, влажной землей и дождевыми червями. Наверное, так же я чувствовала бы себя, очнувшись в гробу под слоем земли. Не хватало только ощущения спертого воздуха. Воздух был довольно свежим, хоть и сырым. Сделав с десяток шагов вверх по лестнице, я тут же вляпалась в паутину и принялась судорожно стряхивать ее с лица. Фуфуфу, брр. Не люблю паутину. А если на ней еще и пауки-и-и!

Фантазия то была или настоящий паук, но что-то пробежало по моей обнаженной шее. Я мужественно скинула нечто, и только потом взвизгнула и шарахнулась куда глаза глядят. То есть туда, где они ни черта не видят. Естественно, тут же запнулась и снова угодила прямо в руки Эвьена.

— Что случилось? Уже напало привидение? — спросил он, обняв меня за талию и возвращая мне вертикальное положение.

— Н-нет. П-п-паук, — пробормотала я. — Н-но я его уже скин-н-нула. Просто испугалась.

— Ничего страшного, — сказал он, прижав меня еще крепче, так, что мне даже пришлось прогнуться, чтобы невежливо не уткнуться в него носом. — Пауки не кусаются. По крайней мере те, что у вас водятся.

— Я знаю. П-просто я их с детства не люблю, — ответила я, чувствуя огромный прилив благодарности несчастному пауку за эту великолепную возможность — побояться немного в объятиях мужчины моей мечты. — К-когда я была маленькая, мне на лицо упал паук размером чуть ли не с мою ладонь. Я хотела его скинуть, а он побежал по моей голове, п-потом заполз под накидку и долго бегал под ней, пока его не вытряхнули. Вот с тех пор и б-боюсь.

— А вот таких пауков вы боитесь? — прошептал Эвьен, пробегая пальцами по моим обнаженным плечам и приникая к шее поцелуем. Если б он не придерживал меня за талию другой рукой, я бы сползла на землю, а так только беззвучно застонала.

«Порядочные девушки на первом свидании не целуются», — заявила мне совесть, поправив воображаемые очки. «Ага, они сразу раздвигают ноги», — ответила я ей, чувствуя, что безумно хочу ощутить его там. Эвьен покрывал поцелуями мою шею и грудь, частично открытую декольтированным платьем. Его дыхание обжигало кожу и рассылало по всему телу стайки волнующих мурашек. Ммм, хочу увидеть, как он движением головы откинет свои шикарные волосы, нависая надо мной, беззащитно раскинувшейся под ним.

— Фелисса, вы очаровательны, — прошептал он мне на ухо.

«Вы тоже», — чуть было не ответила я, будучи полностью во власти его чар. Так, Лисси, приди в себя. Эти ласки, какими бы откровенными они ни были, еще ничего не означают и ни к чему не принуждают. Нужно взять себя в руки и вспомнить о достоинстве. Хотя бы еще минут на пять, ты же леди. А потом можно и во все тяжкие.

— Идемте дальше, — сказала я, собрав волю в кулак. — Здесь могут быть еще пауки.

Он выпустил мою талию из захвата, но лишь затем, чтобы взять меня за плечи и повести наверх, на смотровую площадку. Через пару десятков ступеней мы уже увидели слабый вечерний свет неба и вскоре выбрались из мрачных стен на волю. Омерзение от визита паука, еще таившееся в глубине моего подсознания, наконец, окончательно растаяло. Немного смущаясь, я глянула на Эвьена и закусила губу, чтобы не наброситься на него прямо сейчас: он был так соблазнительно растрепан.

— Присядем? — предложил он, указав на какие-то старые деревянные ящики. Я осторожно присела на один из них, боясь, что он прогнил, и сейчас я смешно провалюсь в самую середину, сверкнув пятками. Но ящик был надежный, можно было на нем даже попрыгать при необходимости. Интересно, и зачем бы мне такая необходимость, а? Эвьен присел рядом и немного откинулся назад, осматривая темный край неба с уже разгорающимися на нем звездами. Эльфийский принц, любующийся звездным небом — это нечто. Сейчас бы еще звуки арфы, но и стрекот ночных насекомых тоже ничего. Эвьен, звезда моя, ты светишь мне куда ярче этих жалких фонариков. Посмотри на меня, я хочу навсегда запомнить этот взгляд.

Эльф словно услышал мои мысли, повернулся и улыбнулся мне. У меня внутри что-то сладко сжалось. Мы медленно потянулись друг к другу и слились в поцелуе. Какая нежная кожа, какие мягкие волосы. Эвьен отклонил меня назад, я мельком подумала, что испачкаю платье обо всю эту рухлядь, но потом стало уже все равно. Тело время от времени окутывали стремительные стайки мурашек, коленки терлись друг о друга и хотели обхватить эльфа.

Кринолин ужасно мешал нам, и я уже сто раз пожалела, что надела его обратно, когда спешила к Марише. Одной рукой обнимая меня за талию и целуя мою шею, другой рукой он скользнул под юбки, легким движением пробежался пальцами по бедрам и потянул за завязки панталон. Что, так скоро? Я непроизвольно сжала колени. Эвьен заглянул мне в лицо и скользнул ловкими пальцами вниз по животу. Я все-таки не выдержала и застонала. Поначалу еще сдерживаясь, потом все громче и громче. Вот так и рождаются легенды о призраках старой башни. Эвьен играл со мной, заставляя то прижиматься к его плечу, зарываясь в ароматные волосы, то откидываться назад.

— Тебе хорошо? — спрашивал он. Ну зачем ты спрашиваешь? Просто продолжай. — Тебе нравится так? А вот так? Хочешь, я поцелую тебе животик?

— Делай то, что хочешь сам, — ответила я ему. Чего бы он ни хотел, мне все понравится.

— Я делаю то, что приятно тебе, — прошептал он, и меня вдруг посетило смущение. — Я сделаю то, что ты попросишь.

— Зачем? — сама не зная, почему, спросила я, внутренне напрягаясь. Моя больная фантазия возмутилась и принялась отвешивать мне затрещины, чтобы я заткнулась и дала ей насладиться моментом триумфа. Пришлось мысленно вжать ее лицом в рухлядь, чтоб не дергалась и не мешала нам с совестью рушить нашу личную жизнь.

— Чтобы тебе было хорошо, — ответил он, улыбаясь мне. Но мне уже не было так хорошо.

— А тебе? — спросила я, чуть приподнимаясь. Эльф пожал плечами и отвел глаза. Вот и приехали. Сказочка медленно распалась на кусочки, печально вспыхнувшие в воздухе и осыпавшиеся пеплом к моим ногам. Сразу стало слишком светло, слишком пыльно и глупо. Да еще эта дурацкая корявая башня, попахивающая гнилью рухлядь и назойливый стрекот. Уважаемые сверчки, будьте так добры, заткнитесь: ваши бабы не слышат, как вы оглушительно чешетесь в попытках привлечь к себе внимание. Как все-таки печально сознавать, что романтичным мир становится исключительно в глазах влюбленной девушки, а в реальности… хлам, грязь и самоудовлетворение.

— Знаешь, не нужно этого делать, если тебе не хочется, — сказала я, отстраняясь и пытаясь сказать это как-нибудь помягче.

— Но мне не трудно, — ответил Эвьен будничным тоном, которым, похоже, говорил все это время. Только я этого не замечала.

Я помялась, не зная, как объяснить свои чувства.

— Я не могу наслаждаться этим, если ты не получаешь удовольствия, — наконец, подобрала слова я и густо покраснела, хоть в темноте этого было и не видно.