Страница 9 из 158
– Шин, как ты себя чувствуешь? – Макото подалась вперёд, видимо, собираясь дотронуться до моего лба тыльной стороной ладони...
– Перестань! – я качнулся назад, избегая касания девушки, и тут же попытался вернуть давшие трещину кандалы самоконтроля, подчинить страх разуму. Это удалось мне в ночь фестиваля, удавалось несколько минут назад и не могло не удаться сейчас.
Я посмотрел на Макото, пытаясь прочесть по её глазам истинные намерения, но увидел только личико ребёнка, готового расплакаться от обиды. Я прикрикнул на неё за попытку проверить мою температуру… Рассердился без видимой на то причины, ушёл в себя, запаниковал… Проклятье, да что со мной вообще происходило?!
– Перестань, – повторил я уже тише. – Не надо больше разговоров о Мегуми… Прошу тебя.
На этот раз мне не пришлось фальшивить или лгать… Искренность, запечатавшаяся в этих словах, вновь вернула подобие океана доверия между мной и Макото. Зыбкого, совсем не такого, как прежде, но всё-таки океана. Это чувствовалось в глазах девушки: она хотела доверять мне как себе самой, хотела, чтобы между нами не было никаких секретов, чтобы я, как и все остальные её друзья, стал частью единого неосязаемого пространства.
– Мегуми так много значила для Шина, – Макото скорее утверждала, нежели спрашивала.
– Да, – и снова правда. Низвергающая, давящая, неожиданная. Если прислушаться к ней, рвущейся из самых дебрей сознания, то… Мегуми была намного важнее для меня, чем можно было предположить. Намного, намного важнее. Возможно, она была слишком важна… И именно поэтому я заставил себя забыть… всё.
– Я знала, – девушка выдавила из себя слабенькую улыбку. Она пыталась улыбаться даже сейчас, хотя в глазах её до сих пор держались слёзы. – И сестра знала. Но она подумала, что сможет…
Макото вдруг осеклась. Её нежный голосок просто оборвался, так резко, как это вообще было возможно. При этом взгляд её вдруг рухнул к полу, беспомощный и тусклый. Очевидно, в этот раз девушка решила дилемму в пользу своей сестры, наверное, осознав, что неприятная сама по себе правда сейчас доставит нам обоим ещё большие страдания.
Сделав вид, что последние слова Макото прошли мимо моих ушей, я попытался заговорить о чём-то совершенно ином, отвлечь гостью от нелёгких размышлений ничего не значащим вопросом:
– Мако, ты говорила, что Иошизуке-сан посещала меня последние два дня…
– Да, Шин всё это время лежал без сознания. Приезжал Натано-сан, но по его словам не случилось ничего серьёзного… Просто сильная усталость. Или как-то так…
О, ну естественно. «Сильная усталость». Ещё бы. Диагноз дипломированного доктора – «сильная усталость». Эта мысль заставила меня улыбнуться: Макото пыталась выглядеть серьёзно и уверенно, хотя понятия не имела о тех словах, которые мог бы использовать Натано-сан в моём случае. Она не понимала в точности, что такое нервное истощение, переутомление, последствия пережитого шока… И свела всё это к «сильной усталости».
– Ну, во всяком случае, я хорошо выспался, – шутка была банальной и даже глупой, но в атмосфере жужжащего напряжения, сковавшего всю залу, даже её было достаточно для хрупкого ощущения защищённости. – Однако, руки и ноги немного затекли… И в голове туман.
Кроваво-красный, мутный, вязкий туман, покрытый сотней прогалин размером с кулачок младенца. Туман, похожий на месиво из ветвей и листьев, из древесных крон, сквозь которые то и дело заглядывает в самую душу взор необычно крупной серебряной луны. Совсем как в ту ночь. И ещё… Как будто бы тонкая фигурка, скрытая тканью невесомого праздничного кимоно… Её почти не видно, почти…
– А Шин видел сны? – глаза Макото широко распахнулись, совсем как у ребёнка, ожидающего маленького чуда.
– Да, – пусть это не было правдой, но если бы я сказал «нет», то, наверное, стёр бы восхищённое выражение с личика собеседницы. А пойти на это не смогли бы и куда более чёрствые, чем я, люди. – Я видел огромное море, яркое, как небо летним утром! Над ним висело огромное солнце, и его отражение, разбитое на сотню бликов, простиралось от горизонта до моих ног! Вокруг был песок пляжа, а в спину мне дул дышащий прохладой ветер!
Картины, рождаемые воображением, удивляли своей яркостью и достоверностью, я как будто бы проживал их с каждым произнесённым словом. Наверное, эти фантазии были навеяны той самой мыслью об океане доверия, путешествующем вместе с Макото и бережно окутывающем всякого, с кем та решалась заговорить.
– А там был кто-нибудь ещё? – девушка не глядя взяла со стола небольшую конфетку и, на ощупь освободив её от шелестящей обёртки, быстро закинула в рот. Казалось бы, диалога пятиминутной давности вообще не существовало, и все беспокойства, связанные с ним, вдруг растаяли без следа.
Я встал перед опасным выбором. Если бы я ответил «да», то вынужден был бы назвать тех, кто мог бы оказаться рядом со мной в этом выдуманном сне… И, без сомнения, упоминание этих имён снова стало бы болезненным возвращением к минувшему. Но стоило сказать «нет», и яркое описание развалится, как красивая, но недолговечная сказка – мне просто не о чем будет рассказывать впредь, нечего придумывать к тому, что уже обрело свои образы в голове Мако.