Страница 42 из 158
Опомнившись от секундной оторопи, я быстро приложил ладонь к груди, пытаясь нащупать кровавый порез. Тщетно – на рубашке не осталось ни одного намёка на кровь… Побаливала спина, но причиной тому была скорее поза, в которой я провёл эту ночь, а не оставленная лезвием ножа рана.
Сквозь матовое окно пробивались бледные лучи солнца. Уже давно рассвело... И, значит, всё, что я пережил с вечера…
Сон?!
Просто безумный сон, навеянный психическим расстройством и перенапряжением… Не было никакой Мегуми, ножа, бегства через лес – и уж тем более не было громадной луны, будто бы слепленной из белого горного снега… И я не кидал тот камень. Не подхватывал нож. Не елозил его лезвием под горлом незнакомого человека.
Борясь с одеревеневшим телом, я попробовал привстать, оперся на стоящую у стены швабру как на добрый дорожный посох. Позвоночник отозвался настойчивой болью, шумом отдавшейся в голове. Подкатила дурнота, но я, удачно привалившись к раковине, резко подставил голову под струю ледяной воды. Вскрикнул от кольнувшего затылок кинжалом холода, но не подался назад, умылся прямо так, прогоняя последние остатки сна и навеянных им переживаний.
С силой вытирая голову полотенцем, я прошёл в свою комнату. Поднял валявшийся на полу пиджак – разве я вчера снимал его до вымышленного прихода Мегуми? – и, небрежно отряхнув, повесил на дверцу шкафа. Часы показывали десять утра – собираться в школу было уже ни к чему. Не было и желания – учёба сейчас волновала меня меньше всего.
Я, продолжая методично орудовать полотенцем, подошёл к окну. По-хозяйски обвёл взглядом уже проснувшийся и тянущийся к солнцу мир, так непохожий на скомканную из всех оттенков чёрного ночную иллюзию. Вдохнул полной грудью, поздно осознав, что из-за закрытого окна запахи природы до меня не дотянутся при всём желании. Только после этого странного ритуала я, наконец, оставил собственную голову в покое и свободным – рассеянным даже – движением перекинул полотенце через спинку стоящего по правую руку стула.
Теперь, наверное, следовало бы позавтракать – но чувства голода не было. Скорее даже наоборот, я был совершенно сыт… Кажется, кто-то говорил, что так бывает, если не есть несколько дней подряд – этакий намёк на то, что организм взялся переваривать сам себя. От этой мысли мурашки пробежались по коже.
Стараясь не задумываться о всяких недобрых слухах, я вышел на лестницу и привычным жестом провёл ладонью по перилам. И холодный страх, только и дожидавшийся этого момента, тут же расцвёл внутри, хаотичными рывками стараясь занять как можно больше жизненного пространства. Я не хотел опускать взгляд. Предпочитал не верить собственным пальцам, но бежать от правды было глупо. Засечки никуда не делись. Поперёк всему, во что я сейчас хотел верить, эти чёртовы рубцы на старом дереве так никуда и не исчезли.
Я, чуть не завалившись назад, неровно выдохнул. Прикрыл глаза, медленно проговаривая цифры от одного до десяти. После чего, наконец, посмотрел на перила – и с трудом удержался на ногах. То, что казалось мне простыми царапинами, на деле складывалось в рваные тела иероглифов. «Шин», «Шин», «Шин» – десятки, сотни моих имён тянулись по всей длине перил, залезая друг на друга и роясь без какой-либо осмысленной системы. Почему именно здесь? Почему именно так?!
Я выругался. Снова – в который уже раз – сосредоточенно выдохнул забившийся в лёгкие трусливый воздух. Да, со мной могла твориться чертовщина. Да, я мог сходить с ума – но это, будь оно проклято, не повод терять самоконтроль! Со вчерашнего дня я только и делал, что допускал ошибки. Шёл на поводу у эмоций. Поддавался страху. Пора было взять себя в руки. Даже если этой ночью я действительно был участником сыгранной сцены – что с того?.. В конце концов, закончилось тем, что бешеное отражение Мегуми получило камнем в голову. А значит, одной проблемой стало меньше. Осталось разобраться с тем, как решить оставшиеся.
Ничего себе! Подумать только, наш добрый Шин снова играет в хладнокровие! До чего же забавно! Вчера ты тоже строил из себя саму сдержанность. А потом раскис, расслабился – и в конечном итоге…
С силой хлопнув себя по щеке, я выбил надоевший голос прочь, оставив в ушах только протяжный немелодичный звон. Да, возможно, Я был прав. Возможно, вчера обстоятельства действительно взяли верх. Но больше это не могло повториться. Пройдя спектакль безумной ночи – я стал сильнее. И готов был сражаться за жизнь.
В зале царила разруха. Стол стоял под странным углом, рядом валялся телевизор – к счастью, совершенно не пострадавший при падении с тумбы. Занавески у дальнего окна спутались, на одной даже красовался неаккуратный след от ножа…
Прибравшись, я окинул комнату удовлетворённым взглядом и прошёл на кухню, с мрачным «так и знал» обнаружил истыканную и кое-где даже пробитую насквозь разделочную доску. Стараясь отвлечься, открыл холодильник.
На дне кастрюльки залежались остатки карри – после всех остальных следов произошедшего этому глупо было удивляться – и я, сготовив немного риса, наспех позавтракал. Просто так, чтобы хоть чем-то занять себя.