Страница 16 из 158
– Я не помню, – эти слова, казалось, сорвались с моего языка с кровью. Во всяком случае, отдавшаяся в голове и горле боль заставляла поверить, что простая фраза вдруг обросла целой порослью кривых морозных игл. – Не помню ничего…
– Мегуми сдалась, – Хитоми скосила взгляд на мою правую руку. И в сумасшедшую долю мгновения мне показалось, что уголки губ девушки чуть двинулись вверх, искажаясь в пропитанной странным восторгом ухмылке. Жутковатое удовлетворение Хитоми заставило меня вздрогнуть, но стоило векам смежиться и вновь раскрыться, как иступляющая иллюзия исчезла, будто бы стёртая с заледеневшего стекла тёплой ладонью…
– Сдалась? – переспросил я, отстранённо пытаясь вернуть утекающие прочь мгновения, снова увидеть перед собой тот мгновенный мираж, от которого вдоль всего позвоночника у меня до сих пор бегали капельки холодного пота.
Амамия Хитоми молчала. От неё вновь повеяло холодным безразличием, опаляющим не хуже сердитого зимнего снега в сердце клокочущей вьюги… Как будто бы и не было недавней вспышки слабости, заставившей дочь одного из главенствующих семейств выговорить слова ответа на вопрос бестактного грубияна, посягнувшего на её гордость, причинившего ей боль…
Внезапно я ощутил порыв жаркого ветра, созданного не природой, но чьим-то превосходящим её присутствием, ветра, подобного изгоняющему тьму свету. На крыше появился кто-то ещё… И спустя неразрывный миг после осознания этого факта, чьи-то пальцы потянули вниз мою правую руку, по-прежнему дрожащую, зажатую рёбрами нагревающейся решётки. Одновременно с этим последовал короткий оклик, но я почему-то почти не расслышал его, пытаясь спасти от вывиха правый локоть и удержаться в сравнительно вертикальном положении. Грохот сердца снова отдался в ушах, пугающе громко, разрывая провешенные к моему сознанию паутинки всех остальных звуков. И, подавленный этим голодным шумом, я на миг потерял сознание… или нет – просто ослеп и оглох, как если бы все мои чувства ушли вместе со скрывшейся за горизонтом таинственной луной.
Когда ко мне вернулась способность воспринимать окружающую действительность? Я не мог сказать. Не заметил. Слишком малы были различия…
– Мако… Моя рука… больно, – я произнёс эти слова, сам того не понимая, следуя поступившему изнутри приказу… И лишь после этого понял, как дико пульсировали сведённые судорогой мускулы. Бестолковая девчонка… она навалилась на меня всем своим весом, кажется, даже не осознавая этого!
Коротко вскрикнув, Амамия Макото отпрянула от меня и сделала несколько робких шагов назад. Её взгляд растерянно скользил по мне и Хитоми, по той жутковатой композиции, которую мы сейчас представляли.
– Всё хорошо, мы просто разговаривали, – Хитоми упёрла тонкую ладонь мне в грудь, слегка надавила, давая понять, что не намерена больше терпеть сложившееся положение вещей. Я слегка подался назад, подтянул к груди одну руку, но какое-то неприятное ощущение, вдруг зардевшееся у основания горла, не позволило дать девушке полную свободу. Мне как будто бы не хотелось отпускать её из получившейся клетки…
– Вы… Разговаривали? Но… Но ведь… Ведь он… – Макото бессильно сложила ладони на груди, поджала губы, готовая вот-вот расплакаться.
– Мы с Шином достаточно близки, чтобы общаться… любым подобным образом…
Хитоми вдруг подняла взгляд, и я понял, почему не мог оторвать от решётки вторую руку и просто отступить в сторону. Глаза девушки, выражение тонких губ, струящаяся по нежной щеке непослушная прядка… Здесь, сейчас, со мной – это была совсем не та Амамия Хитоми, которую я знал всегда. И её слова… «Достаточно близки»… Она и я, я и она – близки? Да, ведь Макото упоминала наше «первое свидание»… Я не мог поверить в это. Не мог.
Один за другим, я отнял пальцы от насытившейся моим теплом решётки и поднялся на ноги, до сих пор пытаясь понять природу клокочущих в груди ощущений. Сейчас я был очень близок к разгадке, практически смотрел в её пустые глазницы, но – не мог найти в себе храбрости, чтобы встретить этот взгляд.
– Видишь, сестрёнка, всё хорошо, – Хитоми мягко приблизилась к Макото и взяла её за запястье, чуть склонила голову… Как и всегда, когда хотела успокоить и подбодрить сестру, вернуть ей вечную яркую уверенность. Я видел этот жест много раз прежде, но в этот раз… в этот раз всё было неправильно.
Насупившись, Амамия Макото отдёрнула руку и сделала шаг назад. Не отступила в неуверенности – именно отстранилась, с умыслом и невесть откуда взявшимися проблесками неприятия. Вечно сияющая, доброжелательная и улыбчивая Макото, превыше всего на свете хранящая тонкую душевную связь с сестрой… Сейчас её сложно было узнать.
– Да, и… совсем забыла. Шин, для тебя большая новость, – она посмотрела на меня и попыталась улыбнуться. Я ответил слабой улыбкой. Слишком слабой, наверное, но не поддержать боровшуюся с печалью девушку я не мог. – Несколько минут назад исполнительный факультет объявил, что полиция нашла Мегу…