Страница 146 из 158
Я собирался кричать и дальше, доказывать своему невольному собеседнику неправоту его убеждений и всего его нелепого Дома, но… Случилось то, чего я никак не ожидал. Водитель нажал единственную кнопку, и между нами, тихо жужжа, возникла тёмная звуконепроницаемая перегородка, сквозь которую едва заметны были очертания утомлённого человека в чёрном костюме и размытой кляксы дороги. Меня просто вычеркнули. Оборвали. Окатили ведром ледяной воды. И всё – в один миг, с каким-то особенным циничным безразличием.
Это было… по меньшей мере… обидно.
Откинувшись на сиденье, я запрокинул голову и прислушался к себе, поминая остатки бессильного в своей ярости внутреннего пожара.
Вгрызаясь в полотно прохладного воздуха, чёрный автомобиль мчался в сторону гор.
Водитель высадил меня у поворота к школе. Не сказав ни слова и даже не взглянув на меня, он тронул машину вперёд, развернулся и пропал вдалеке вместе со своей блестящей в утреннем свете металлической колесницей.
На секунду я почувствовал облегчение – компанию угрюмого прислужника Дома Амамия едва ли можно было считать приятной – но длилось это состояние недолго. Стоило только отвлечься от поездки, – которую в определённые моменты хотелось назвать сверхзвуковой – как в голову тут же полезли непрошенные и совершенно дикие мысли. О друзьях. О проклятии. И о Макото.
Механическим движением поднеся телефон к уху, я снова нажал кнопку вызова Мако. Взгляд сам собой упёрся в серый монолит школы, что торчал над деревьями грубым могильным камнем, а в ушах, обрывая бесконечную тишину ожидания контакта, громыхали отзвуки далёкого вороньего карканья.
Это было жутко, вот так вот стоять посреди пустой дороги и ждать ответа от небольшого куска металла и пластика…
В трубке странно щёлкнуло, после чего знакомый уже женский голос взялся повторять свой раздражающий текст. Я по-прежнему не мог дозвониться до Макото.
Зачем вообще нужен был этот проклятый телефон, если на его звонки никто не собирался отвечать?!
Я несдержанно взмахнул рукой, будто бы собираясь зашвырнуть трубку в ближайшие кусты, но вовремя опомнился и, гася инерцию в руке, резко двинулся по направлению к школе. Напрямик, даже не выходя на дорогу, ломанулся сквозь заросли высокой травы и низкие ветви деревьев.
Отсюда школу почти не было видно – здание терялось за плотной стеной растительности – но я слишком хорошо чувствовал направление, чтобы сбиться с пути, и вскоре упёрся в невысокий бетонный забор, что разделял условно облагороженную деревьями школьную территорию и ничем от неё не отличающиеся дебри придорожного леса. Здесь пришлось идти в обход – попытки перелезть через стену окончательно испортили бы мою школьную форму – пока в заборе не обнаружился окаймлённый сетью трещин лаз. Он был тут всегда, сколько я себя помнил – и всякий раз попадался по счастливой случайности, то позволяя сбежать с уроков в младших классах, то обеспечивая незаметный путь обхода для проникновения в здание школы и последующих ночных приключений, будь то охота за вымышленными призраками или же банальное пиршество, надёжно укрытое от чужих глаз.
Я поспешно пригнулся, толкнул себя вперёд и быстро миновал верный лаз, лишь слегка задев плечом его рваный край. Впрочем, этого «слегка» было достаточно – издав жалобный треск, рукав моей рубахи тут же лопнул у основания плеча, оставив несколько волокон на заострённом куске бетона. Кожу на месте разрыва саднило, но крови как будто бы не было – хотя об этом я сейчас беспокоился меньше всего.
Проделав остаток пути почти что бегом, я стрелой ворвался в здание школы и, не сразу сориентировавшись в знакомых коридорах, рванулся к лестнице. На едином дыхании вбежал на второй этаж, отталкиваясь от пола так, словно за мной гнались все местные демоны вместе взятые.
Топот моих шагов громом разлетался вдоль классов, прерывая монотонные речи преподавателей и заставляя особенно любопытных выглядывать из-за раздвижных дверей. С моей стороны такое поведение было непозволительным – ворваться в школу столь неподобающим образом в разорванной и грязной форме, но… Мне было слишком дурно, чтобы задумываться об этом. Дурно. На это странное состояние я обратил внимание только сейчас, в конце забега от самой дороги, хотя именно оно так резко бросило меня вперёд… Странная, пугающая пустота, от которой хотелось убежать как можно дальше. Визжащий поток одиночества, сдобренный приправами из эгоистичного страха и беспокойства за близких людей. Я как будто бы брёл по ледяной пустыне во время бурана, вглядываясь в пелену ревущего снега и надеясь увидеть там слабый отсвет огней ушедшей вперёд экспедиции.
Случилось что-то плохое. И надеяться на обратное было уже просто глупо…
Чуть не пропустив дверь своего класса, я резко затормозил и, отдышавшись всего секунду, с силой толкнул дверь в сторону. Створка с грохотом ударилась о стену, провозгласив мгновение полнейшей тишины. Десятки взглядов – среди которых был и растерянный взгляд Иошизуке-сенсей –вонзились в меня, словно китобойные гарпуны в особенно крупного кита.