Страница 141 из 158
Макото… Волшебная фея из грёз. Она подарила мне совершенно новый чудесный мир, открыла себя с невероятной стороны – была чем-то средним между неопытной девочкой и коварной обольстительницей, знакомой с самыми тайными из моих желаний… То нежно увлекая за собой, то требуя внезапной грубости, девушка играла со мной, как с куклой – а я, в свою очередь, играл с ней в эту новую причудливую игру.
Здесь, на самой границе между сном и явью, эти сладкие воспоминания казались ещё волшебнее – я как будто бы плыл в целом океане божественного тепла и спокойствия, наслаждаясь каждой секундой забытья, вспоминая и переживая заново каждый момент нашей с Мако любовной игры. И ничто не могло омрачить красок золотистой осени, что царила в моих фантазиях.
Ничто…
Кроме, может быть, одной маленькой, почти незначительной детали…
Я не был первым мужчиной у Макото. В подобном сложно ошибиться – даже учитывая мою неопытность и страстное забытье, что выбило на второй план всё лишнее, включая комнату, город и целую страну вокруг нас.
Это казалось невозможным, но…
Резко, будто бы лопнула тонкая нить, что держала меня в мире грёз – я проснулся. Заставил себя открыть глаза, как если бы одно это могло прояснить разум и дать ответы на все вопросы, и медленно, до сих пор не веря в реальность собственного тела, повёл рукой влево. Макото не было рядом, хотя она совершенно точно засыпала, уткнувшись мне в плечо, довольная и очень усталая.
Сообразив, что сверху на меня смотрит немного удивлённое отражение, я присмотрелся к потолочному зеркалу и обнаружил себя посреди огромной кровати-сердца в полном одиночестве. Только несмелые тени, чуть изгибаясь в попытках обойти меня стороной, неторопливо сжимались вокруг, подгоняемые светом утреннего солнца.
Как будто бы недавние опасения стали явью… И…
Я быстро посмотрел по сторонам, остановив растерянный взгляд на прикроватном столике. Там, рядом со стаканом чистой воды, лежал мой новенький телефон – это напоминание о вчерашнем дне хоть и ослабило пламя моей тревоги, но не погасило его окончательно – а под ним, едва заметный, виднелся сложенный вчетверо листок бумаги.
Записка?..
Сложившаяся ситуация напоминала финал какой-то плохонькой драмы – когда какой-нибудь богатый мерзавец, уведя девушку у бедного, но честного рабочего парня, наутро после ночи любви оставляет её совсем одну, а на подушку рядом кладёт прощальное послание и красную розу… Для полноты картины не хватало только связки банкнот на краю стола.
Подавив в себе странную дрожь, я привстал на локтях и потянулся к телефону. Положил его рядом, словно оберег от плохих новостей, и, промедлив на миг в нерешительности, развернул записку.
«Черепашке-Шину!»…
Обнаружив такое начало, я несдержанно скривился. Дальше меня ждал целый лес размашистых иероглифов произвольного размера и расположения, в котором отдельные слова читались только при большом внимании к деталям:
«Прости-прости, что не могу остаться до твоего пробуждения! Появились очень-очень важные дела в деревне, и без меня там будет очень сложно. Честно. Поэтому тебе придётся ехать без меня! Скорее всего, к моменту пробуждения машина уже будет ждать внизу. Я точно-точно объяснила, как к тебе проехать!
Спасибо тебе за прошлый вечер, я была счастлива.
И ещё.
В памяти твоего телефона записан мой номер! Так что звони! Обязательно! А то Мако-Мако очень обидится!»
Дела в деревне? Какая-то машина внизу?.. Мако-Мако?! Из всего послания понятной была лишь малая часть – что, пожалуй, можно было бы списать на недосып, не чувствуй я себя бодрее и легче, чем когда-либо.
Надолго зависнув в одном положении, я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул – и только после этого решился прочитать записку снова, собирая из разрозненных деталей мозаики цельную картину. Потом посмотрел в сторону пластинки телефона, теряясь между желанием немедленно испробовать новую игрушку и некоторыми опасениями – в конце концов, неосторожный звонок мог прийтись не вовремя, помешать Макото в важных делах… Или обречь меня на целый поток восторженного одностороннего общения.