Секретарь его светлости

Девушка несколько раз перечитала стихотворение, все больше убеждаясь: с ним что-то не так. Вряд ли покойный счел главной ценностью плод ночных бдений. Раз так, это и есть та самая смертельная загадка, которую, вопреки всему, Ноэми попробует разгадать. Или хотя бы сберечь от чужих глаз.

Глава 3

Утро началось со странного молчания. Ноэми привыкла к шепоткам, попыткам вскользь, чтобы не поймали, задеть ее – сегодня ничего. Смотреть смотрели, но не более. Странно. К концу завтрака слуги, правда, разговорились. Не о Ноэми – о господах. Беседа вышла занятной, и девушка навострила уши, несмотря на давно выпитый желудевый кофе – страшную гадость, но иного не полагалось, – не спешила уходить.

Отец и сын собирались в столицу. Вот бы и Ноэми туда! Да денег мало, только-только на проезд хватит, а господа вряд ли возьмут с собой. Значит, впереди унылое существование в четырех стенах в компании архивариуса и управляющего.

Печальные мысли прервало появление камердинера герцога, который важно объявил:

– Его светлость звали девицу Ноэми.

Сердце подпрыгнуло к горлу, так там и осталось.

Девушка промокнула рот салфеткой – она мастерила их из ненужных черновиков, – и встала. Она запомнила презрение, с которым камердинер произнес ее имя. Подобного обращения Ноэми стерпеть не могла и громко, чтобы слышали все, заявила:

– Я направляюсь к себе. Когда вспомнишь, с кем разговариваешь, можешь позвать снова.

У слуг вытянулись лица. Не ожидавший такого поворота событий камердинер опешил. Ноэми прошла мимо него с гордо поднятой головой. Хватит, надоело! Пусть отец и лишил фамилии, она дворянка. Девушка неровня тем мужчинам и женщинам, пусть научатся ее уважать.

Каблуки отбивали дробь по коридору. Ноэми шла, будто королева. Чуть трепетали ноздри от сдерживаемого гнева, губы сжались в тонкую ниточку.

– Госпожа! – раздалось позади нее.

О, быстро учатся! Пусть не камердинер, служанка, но уже хорошо. Только Ноэми не остановилась и впервые свернула не к лестнице для слуг, а направилась прямиком в холл.

Сегодня же девушка составит письмо к королю. Виллем справедлив и вернет ей дворянское звание. Какая же она дура, следовало написать с самого начала! Герцог ведь говорил, а голос разума спал, задушенный страхом и растерянностью.

Ноэми Вард вновь почувствовала себя прежней – не забитой скиталицей, а леди, знающей себе цену. И в столицу она попадет, и поступит в столь желанную академию.

С небес на землю вернул недовольный оклик:

– Не люблю, когда меня заставляют ждать.

Ноэми подняла голову и увидела герцога. Он стоял на площадке между первым и вторым этажом и буравил девушку тяжелым взглядом. За спиной господина мялся камердинер, судя по всему получивший изрядную взбучку. Что ж, Ноэми только порадовалась. Дурные манеры слуг не делают чести хозяевам.

– Ваша светлость?

Преисполненная королевского достоинства Ноэми присела в легком реверансе.

– Разве вам не передали приглашение? – Герцог спустился на ступеньку ниже.

Голубые глаза искрились не хуже сапфиров, солнечный свет преломлялся в них тысячью граней.

– Передали, ваша светлость, но я сочла, что оно предназначалось не мне, – выдержав пристальный взгляд, ответила Ноэми.

– Вот как? – Брови де Вена взлетели вверх. – Кому же?

– Некой служанке.

– Занятно! – Под кожей герцога проступили желваки, Ноэми испугалась, что переборщила. – Разве он, – де Вен покосился на позеленевшего камердинера, – выразился двусмысленно?

– Он не проявил должного почтения. Понимаю, вы можете выгнать меня, ваша светлость, но…

– Хватит! – раздраженно оборвал герцог и взмахнул рукой.

Камердинер мгновенно испарился, тайком промокнув пот со лба. Господин редко гневался так сильно, пусть достанется дерзкой девчонке, а не ему.

Ноэми тоже понимала: герцог взбешен. И без того яркие глаза, потемнели, став двойниками сапфиров высшей пробы. Шейные мышцы напряглись, руки сжались в кулаки. Выставит, как есть, выставит!

– Значит, леди, – глухо, обращаясь к самому себе, пробормотал де Вен. – Отлично!

Ноэми ожидала новой вспышки гнева, но ее не последовало. Наоборот, герцог успокоился и учтиво предложил девушке выпить с ним и сыном кофе.

– Я приглашал позавтракать, но вы опоздали. Впрочем, – с непонятной полуулыбкой добавил он, – прибор стоит, можете воспользоваться.

Чего Ноэми точно не ожидала, так того, что герцог спустится и подаст ей руку. Только вот подол платья не позволял эффектным движением перекинуть его через запястье.

– Что же мне делать с вами, госпожа Ноэми? – задумчиво протянул де Вен. Его пальцы обжигали – то ли девушка успела замерзнуть, то ли просто переволновалась. – Леди не место под началом старика-архивариуса. Однако принять мое предложение вы не намерены.

Герцог медленно поднимался вверх по лестнице, девушка рядом с ним.

– Оно оскорбительно.

– Я вам столь противен?

Де Вен остановился посредине пролета и несильно сжал ладонь девушки. Позади – ступени и перила, впереди – жаждущий ответа герцог.

– Разве это столь важно? – юлила Ноэми, просчитывая возможные варианты. – Предложение непристойно, и хватит.

– Но должность может оказаться крайне приятной.

Владелец замка шагнул ближе. Девушка заволновалась. Она ощущала запах парфюма де Вена, края его одежды касались груди. Еще немного, и губы герцога коснутся губ Ноэми, может, даже поцелуют. Впервые в жизни.

Вот де Вен наклонился…

Ноэми дернулась, и губы мазнули по коже, оставив незримый след, как от ожога.

Руки взметнулись сами. Одна уперлась в грудь герцога, другая поднялась для пощечины, одновременно заслоняя лицо.

– Ваша светлость!

Как жалко прозвучали слова! Разве лепет остановит герцога?

Де Вен в предвкушении улыбнулся и перехватил оба запястья, легко, как и полагалось магу. Птичка попалась, но ей понравится клетка. Возмущение, пылавшее на красивом личике, лишь усиливало сладость победы.

Конечно, леди, не куртизанка, герцог лично попросит короля вернуть Ноэми имя, как только сорвет сочный плод. Из карминового ротика вырвутся судорожные вздохи, и она покорится господину, признает хозяином.

Ни одна женщина не занимала мыслей де Вена, как Ноэми Вард. Она не походила ни на покойную супругу, которую не волновало ничего, кроме долга перед семьей, ни на одну из многочисленных любовниц, заботившихся лишь о драгоценностях и тряпках. Герцог затеял историю с секретарем, чтобы встряхнуться, разнообразить досуг, и вот судьба столкнула его с Ноэми.

– Ну же, это совсем не больно! – с придыханием уговаривал герцог.

Совсем несмышленыш! Не только девственница, но и нецелованная. Хлопот с такой не оберешься, пока приручишь, пока справишься со стеснительностью и научишь чему-то в постели.

Подбородок Ноэми дрогнул, и она честно предупредила:

– Я могу поступить не как леди.

– То есть? – изогнул бровь герцог.

– У девушек есть колени, ваша светлость, – намекнула Ноэми.

Бить мужчину в пах неприлично, говорить о нем – тоже.

– Давайте обойдемся без насилия. Я поцелую в щечку, всего один раз, госпожа.

Ноэми задумалась и кивнула. Герцог довольно улыбнулся и, отпустив ее запястья, легко коснулся пахнущей мылом кожи. На миг показалось, будто он целует покойную жену во время свадебного обряда: она так же задержала дыхание. Деревенские вели себя иначе, радовались вниманию де Вена, только он быстро пресытился. Попортил парочку и зарекся связываться с целомудренными барышнями.

Герцог отступил, а Ноэми все так же недвижно стояла у перил. Наконец, отмерев, осторожно коснулась пальцами места поцелуя, словно ожидала нащупать ранку. Де Вен еле сдерживал смех: настолько потешным казалось поведение девушки.

– А ведь мне действительно нужен секретарь, госпожа. Мой не справляется. Только работа тяжелая, неженская.

– Я справлюсь! – горячечно заверила Ноэми, уцепившись за подарок судьбы.