Страница 15 из 121
У Листика на шее красовался спил из яшмы на длинной серебряной цепочке.
— Мастер Дорхе сказал, что неизвестная ему навь. Но магия задействована не была, так что стражи не приедут.
— А Дорхе что там в лавке делал? — уточнил Лист, распахивая передо мной калитку академии.
Двор у академии гудел, как разворошенный улей. Все вокруг обсуждали случившееся убийство. Студенты выглядели взволнованными и напуганными. Неудивительно, магическое убийство в самом магически насыщенном городе — это нонсенс.
— Мимо шел, увидел толпу, потом помощь предложил, — ответила я Листику, продолжая разглядывать толпу. — Он же маг.
— Странный какой-то он маг, — протянул Лист.
— А еще он бывший сумеречный страж, — все так же рассеянно отозвалась я.
— Это ты с чего взяла? — удивился мой друг.
— У него татуировка обережная.
— Хм... — Лист споткнулся и удивленно глянул на меня. — А ты откуда знаешь?
— Видела, — призналась я и, заметив ироничную улыбку друга, поспешила объяснить. — Когда аспид напал, Дорхе попросил помочь умыться.
— И Улька тебя еще не придушила?
— Я прячусь.
— Мда... Этот Дорхе в городе пару недель, а вокруг него уже такой ореол слухов и догадок. Да и девчонки как с ума посходили.
— Это все весна... — задумчиво протянула я.
— Думаешь? — Лист улыбнулся, но вдруг его взгляд стал рассеянным и он уже почти автоматически протянул: — Гормоны.
А я повернулась, разыскивая взглядом причину такой перемены в друге. Уля нашлась, окруженная стайкой местных сплетниц. Кстати, это являлось главной причиной нежелания Ульяны жить на съемной квартире, хотя такая возможность у девушки есть. Уля специально поселилась в общежитии, чтобы не упускать ни одной детали из студенческой жизни, сплетен, слухов, домыслов. В этом она вся, голова забита всем, кроме учебы. Тряпки, прически, побрякушки, кавалеры. Иногда мне кажется, если ей в ухо направить солнечный луч, он без проблем выйдет из другого уха, попутно еще и осветив взгляд моей подруги изнутри. Но, вообще-то, Уля девушка славная, добрая, веселая и милая... просто очень испорченная романтической литературой. Перевожу взгляд на Листика, который с немым обожанием разглядывает девушку. Мда. И так уже три года. Лист страдает и молчит, Уля ничего не замечает или делает вид, что не замечает, а я молчаливо наблюдаю за всем этим безобразием. Мне кажется, что Уля все же знает о чувствах Листа, но из гордости принимать его ухаживания не желает. Конечно, он не герой из любовного романа, где все поголовно красивые, сильные, ловкие, богатые и до жути романтичные. А Уля, она за собой следит, каждый день в новом платье (даром что сверху мантия), постоянно прически разные делает. И вообще, Ульяна на куклу чем-то отдаленно похожа: глазки голубые, волосы светлые, щечки румяные, и вся такая сдобненькая, кругленькая, просто прелесть. Снова глянула на Листика. Высокий, худой и бледный, но тоже довольно симпатичный. Волосы темные чуть вьются, глаза зеленые, умный, опять же, порядочный, добрый, просто неухоженный и рассеянный, а потому вечно какой-то всклокоченный. А так хорошая вышла бы пара, он умный, а она... порой девушке достаточно родиться просто красивой. Вот.
— Уля! — позвала я подругу, прерывая любовательно-слюнопускательное занятие Листика.
Девушка радостно заулыбалась и поспешила к нам.
— Вы слышали, что творится?! — вместо приветствия взвизгнула Уля, вешая свою сумку на плечо Листику.
— И даже видели, — со вздохом призналась я.
— В смысле? — не поняла подруга.
— Семага нашли почти возле нашей лавки, — вздохнула я.
— Может, он сам виноват? — предположил Лист. — Я видел, как эти практики тренируются, они же вспышки магии пока контролировать научатся, не один угробится.
— Магии там не было задействовано, — отрицательно мотнула я головой.
— А ты откуда знаешь? — удивилась подруга.
— А ей Дорхе все рассказал, — заложил меня перед подругой Лист.
— Ты мне все расскажешь! — выдала свое, привычное, подруга.
— Куда ж я денусь, — со вздохом, тоже привычно, произнесла я.
Во двор как раз входили все те же Дорхе и Бус, оживленно о чем-то беседовавшие. Большинство девушек разом повернулись в их сторону, отслеживая перемещение сих индивидов. И если мастер Бус был обитателем девичьих грез уже несколько лет, то мастеру Дорхе удалось потеснить его на этом месте за считанные недели. Смотрелись они весьма колоритно. Огромный, мускулистый Бус и долговязый, стройный Дорхе, рядом с начальником стражи выглядевший довольно-таки чахленько. Моя память услужливо предоставила видение Дорхе без рубашки, напоминая об обманчивой внешности дракона. Перевела взгляд на Улю. Девушка, как и большинство во дворе, блестящими от восторга глазами следила за перемещением мужчин. Девушки глядели с восхищением, парни с завистью. И вот два предмета девичьих грез гордо прошествовали по двору, полностью игнорируя восхищение толпы, Бус в багровой форме стражника, Дорхе в развивающейся на ветру черной с серебром мантии боевого мага.
— Ух! — выдохнула отошедшая от шока Уля. — Не мужчины, а каждый — ходячая мечта.
Где-то кто-то тихонечко ругнулся. Надо же, а я и не подозревала, что Лист слова такие знает.
— До чего же мы, бабы, на красивых мужиков падкие, — съязвила я, притворно-горестно всплеснув ладонями.
Получила укоризненный взгляд подруги и болезненный тычок в спину от злого и ревнивого алхимика. Красота.
Тем временем навстречу магу и стражнику вышел сам директор академии мастер Кинар. С какой стати директор так выделяет простого преподавателя, неожиданно заявившегося к нам почти в конце года?
— Еще понимаю Бус, но чего директор при Дорхе так стелется? — озвучил мои мысли Листик. Мы с ним вообще одинаково мыслим.
— Он сумеречный страж, — кивнула я, провожая Дорхе взглядом.
— А ты...? — начала было Уля.
— Я тебе потом все расскажу, — согласно кивнула я подруге.
— А стражи, они же бывшими не бывают, возьмите хотя бы нашего Озима, — дополнил нашу беседу Лист. — Ему море по колено, никто не указ.
Я кивнула. Об исключительном положении сумеречных стражей знали все. Они не подчинялись ни одному правителю, на чьей бы земле они не проживали (хотя маги все отвечают перед ковеном, а не перед человеческим судом, но люди в ковен жалобу настрочить могут легко, и ковен так же легко накажет нерадивого мага), не подвергались ни одному суду, кроме как собственного ордена, не отчитывались ни перед одним ковеном, кроме своего. В общем, орден сумеречных стражей являл собой мощную политическую силу, чье слово не оспаривалось, приказы не обсуждались, требования выполнялись без оговорок. И это понятно.