Смертный Бог

Обычно Рэанна не позволяла себе поддаваться эмоциям, старалась держать их в узде, чтобы не натворить глупостей, однако сейчас просто не могла остановить свои чувства, выплескивая их в виде слез.

Продолжалось это довольно долго… а может и нет. В такие моменты время эфемерно. Чародейка успокоилась. Торн заговорил:

— Я правда не хотел, чтобы все так вышло. И конечно, умирать тоже не хотел. Наверное, мое желание выжить было недостаточно сильным, однако могу сказать наверняка, что желание защитить всех оставалось сильным, как никогда. Одна лишь мысль о том, что близкие мне люди, в первую очередь ты, можете погибнуть, заставляла меня сражаться с удвоенной силой.

— Получается, я была для тебя не просто хорошим другом? – вытирая остатки слез, спросила Рэанна.

— Да, ты была мне как родная сестра, - ответил тот, не задумываясь.

Лицо чародейки исказилось от услышанного. Ей по какой-то причине сильно захотелось съездить по физиономии этого парня. С трудом сдерживая ярость, она бросила ему:

— Ты, пришел умереть от моей руки, я правильно поняла?

Тот, не смотря на то, что оставался падшим, душой без тела, поспешил отступить.

— П-погоди, пожалуйста, Рэанна! – поднял он руки.

Та глубоко вдохнула и выдохнула.

— Ладно, считай, что уже проехали. Так что у тебя там? Разве ты не должен оставаться среди мертвых? И какого тогда рожна ты сейчас стоишь передо мной?

Торн постарался коротко обрисовать ей ситуацию с падшими душами. И хотя Ранна относилась к подобным вещам скептически, протестовать и изображать из себя буйную истеричку не стала. Вместо этого она сменила тему и спросила его о Реннете.

— Что конкретно он задумал?

— Я не знаю, - ответил тот. — Реннет ничего не рассказывает о своих планах. Мне порой даже кажется, что его действия не продуманны. Он будто бы следует инстинктам и эмоциям, пусть с виду и выглядит безразличным.

— Хорошо, честного ответа я от тебя и не ждала услышать, - скривилась она. — А он знает, что ты – это ты?

На сей раз парень задумался.

— Не уверен. Мне кажется, догадывается, однако виду не подает.

— Другими словами, никакое заклятие или договор вас возле него не удерживает?

— Исключено.

— И ты продолжаешь слушаться его приказов.

— Именно он призвал нас. И этим самым подарил возможность увидеть этот мир снова.

— Не вижу большой радости в том, чтобы навестить такой загнивающий мирок, но похоже, что ты знаешь, что делаешь. По крайней мере, мне хочется в это верить, - добавила Рэанна.

Утром, едва рассвело, в лагере Объединенных Войск светлых воцарилась необычная оживленность. Хотя все приготовления были сделаны еще вчера, мало кто мог бы заставить себя проспать дольше. Рэанна так вообще даже не ложилась, и известный своей проницательностью Киос это быстро заметил.

— Что-нибудь стряслось? Ты сейчас неважно выглядишь.

— Я в порядке, - отмахнулась от него чародейка, прекрасно понимая, что тот свои подозрения не оставит.

Говорить Мастеру о встрече с Торном ей хотелось меньше всего. Вероятно, поступать так было не слишком разумно, но по сути падший ничего ценного ей не рассказывал. Привлечь его на свою сторону у них тоже не получилось бы. Торн твердо заявил, что будет подчиняться приказам Реннета, какими бы они не были. Поначалу даже чародейка думала, что он пришел отговаривать ее от дальнейшего противостояния Смертному Богу, однако когда она упомянула об этом, Торн сказал, что решение целиком и полностью на ней.

Чародейка действительно чувствовала себя скверно. Пусть этот поганец Реннет не был виноват в том, что среди Падших оказался Торн, простить его она не могла.

К тому же, имела ли она право сейчас зацикливаться на себе? Сегодня должна решиться судьба тысяч магов, а быть может и целой Империи.

В отличие от прошлых переговоров, организованных Реннетом, нынешняя встреча должна была состояться в лагере темных. И, по условиям лидера Армии Ночи, светлым полагалось явиться к границам лагеря и уже после оттуда, под сопровождением, несколько избранных персон направят лично к нему.

Можно с уверенностью сказать, что их проверяли на доверие. Способен ли Светлый Орден довериться Ночной Армии в столь тяжелые времена, или их желание мира всего лишь дым на ветру? Соответственно, отказ идти на такие условия означал бы провал переговоров и продолжение войны.