Страница 129 из 132
С какой-то стати я не умер. Определённо, я был жив, ибо боль вернулась и снова принялась терзать тело. Исчезли прекрасные грёзы, я снова очутился в кошмаре. Казалось, огонь рвался сквозь меня против воли. Казалось, стихия пыталась меня уморить. Я кричал и бредил, метался и не никак не мог угомониться.
«Неужели мне не позволят вернуться домой? Неужели я никогда не обрету свободу? Мои преступления ужасны, но почему… почему мне не позволяют уйти? Я хочу вырваться, я хочу домой, хочу увидеть семью… Мне больно, мне так больно!» – я кричал снова и снова, обращался сам к себе с вопросами, трясся от ужаса и отчаяния. Я совершенно не понимал, что происходит, где я нахожусь.
– Брат, всё хорошо! Я рядом. Скоро тебе станет легче. Обещаю! – я слышал голос Хана, чувствовал прикосновения его рук к пылающему лицу.
Никогда прежде мне не было так плохо, как в те минуты. Или то были часы, дни? Все смешалось.
– Не хочу, не хочу, – повторял я раз за разом, продолжая метаться. – не могу стать таким, как мастер! Не хочу жить, как он, не могу предать брата, как предал он… я боюсь…
– Ты и не станешь, как он, – убеждала меня Охико. – Ты пойдешь своей дорогой и будешь защищать любимых. Ты уже свободен.
Свободен, свободен…
Дальше я лишь засыпал и просыпался, приходил в себя на некоторое время, а потом снова терял сознание.
Ничего не помню, кроме нежных рук Охико и её больших испуганных глаз. Она терпеливо укладывала меня назад, успокаивала. Видимо, прошло немало минут, часов, дней, а она по-прежнему сидела у постели, не желала оставлять меня. Должна же она отдыхать!
«Нужно попросить Охико уйти, нужно уговорить её поесть, как следует выспаться», – сознавал я, что-то бормотал, но она, похоже, не могла разобрать ни слова.
А потом наступил новый провал. Я погрузился в сон без сновидений. Бесконечно глубокий, как пропасть. В нем даже не было боли.
Даже, наконец, очнувшись, я долгое время не мог прийти в себя. Голова раскалывалась, трещала по швам, но чувства синоби обострились до предела.
Я принялся оглядываться по сторонам. Высокий деревянный потолок, определённо я лежал в комнате замка даймё. Перина была до тошноты мягкой, ткань одеяла – приятной наощупь, и я с удовольствием мял её пальцами, свободными от бинтов. Какое счастье, что я чувствовал тело, свои конечности! Ничего не отвалилось, уже хорошо! Но встать я всё равно не мог, был слишком слаб.
Охико зажгла лампаду и поставила её на столик у постели. Я сморщился от яркого света. За этим последовало прикосновение холодной, мокрой ткани ко лбу, к щекам. Как приятно! Привыкнув в свету, я уставился на Охико. Мне бы подскочить и прижать её к груди, поблагодарить, но проклятая слабость мешала сделать лишнее движение.
Лицо девушки осунулось, глаза запали и покраснели. Она не спала много ночей и выглядела изнурённой. Всё из-за меня… А ведь я ничем не заслужил её преданность и заботу.
– От тебя столько неприятностей! Сплошные хлопоты! – прошептала она. Охико напустила на себя строгий вид, но в её голосе не было гнева, только облегчение. – Ты ужасно меня напугал! Всех напугал!
– А разве я тебя не предупреждал, что от меня одни проблемы? – возразил я, едва-едва ворочая языком. Моя робкая улыбка, очевидно, походила на гримасу боли.
– Предупреждал. И всё же я не ожидала от тебя подобного безрассудства! Ты был на волоске от смерти! А я надеялась, что ты не станешь рисковать и вернешься в столицу. Надеялась, что ты не позволишь тем, кому ты так дорог, оплакивать тебя.
– Прости… я только хотел… хотел помочь Хану выиграть эту войну. Я, правда, хотел… – забормотал я, не зная, как оправдаться. Я был в ужасе от того, что обманул её ожидания. Ещё недавно всё, кроме победы, победы любой ценой казалось несущественным. Теперь же я осознал, что следует нести ответственность не только за свою жизнь. Я был малодушен. – Прости! Я так виноват… я запутался…
Девушка ласково коснулась моего лба.
– Ничего, всё уже позади! Все хорошо!
Переживания, оставившие меня на пороге смерти, вернулись. Я вновь чувствовал вину, сознавал, как много ошибок совершил в прошлом. Я снова боялся и горевал, корил себя. Но появилась и робкая надежда на лучшее.
– Но мы… Мы захватили эту крепость. Как давно? Армия императора победила, ведь правда? Правда? Как долго я был без сознания? Когда ты приехала?
– Я приехала пять дней назад, к тому моменту ты уже начал приходить в себя, но то просыпался, то снова терял сознание. А до этого пять дней ты лежал, точно мёртвый. Твой брат лечил тебя вместе с господином Осами. Они сказали: чудо, что ты выжил. Армия Империи захватила почти все крепости, бои продолжаются, но князья терпят одно поражение за другим. Несколько отрядов буси успели уйти в горы, сейчас их ищут синоби.
Я был доволен. Чувствовал облегчение, а ещё радость, ведь Охико была здесь. Она не побоялась приехать. Она могла найти меня мёртвым, хуже того, превратившимся в горстку серого пепла. Она приехала в эту холодную, мрачную, старую крепость для того, чтобы ухаживать за тяжелобольным. Так чем же я заслужил её доброту? Я прижал к губам её руку. И Охико позволила это сделать. Неожиданно для себя я засмущался. Как, однако, глупо!
– Мой брат… А мой брат в порядке? Охико, где он сейчас? Сражается? – я хотел видеть Хана, пусть и понимал, что он не обязан бросить все дела и присутствовать при моём пробуждении. Но я вернулся слишком жадным.
– Утром он был с тобой, но сейчас ведёт переговоры с уцелевшими князьями. Не волнуйся, он обещал навестить тебя вечером.
Что же… нельзя получить всё и сразу.
Ох, Хан! Сколько же ты потратил сил, чтобы спасти меня?!
– Тоширо, я не должна была требовать от тебя… – прошептала Охико. Она выглядела несчастной, и рука, которую я отказывался отпускать, дрожала.
– О чём ты?
– Я хотела, чтобы ты как можно скорее разобрался в себе. Но ты… ты решил, что самое верное – это принести себя в жертву! – девушку передернуло. – Это моя вина! Своими речами я сбила тебя с толку. А ведь я хотела тебя поддержать, помочь…