Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 11 из 55

— Вы, мистер Стоун, были в Петербурге?

— Да. Недавно. Такого контраста между бытом бедняков и дворян не видел нигде. Это вы называете загадкой? Так разгадка проста — неорганизованность, духовная распущенность, отсутствие рамок и традиций. Если коротко — варварское государство.

Я надменно кивнула. Меня еще никто и никогда не задевал за живое настолько сильно и болезненно. Как объяснить этому напыщенному франту любовь к лесам, полям, речушкам? Красота чужих земель поражала воображение, но привязанность к месту, где человек появился, неистребима. Ты проваливаешься в бездну, которую наполняет тоска, нарастающая и переходящая в болезнь к родине. Как вылечиться от этого нездоровья?

— О, Мари, вы побледнели, — глядя на меня, озабоченно произнес мистер Стоун. — Не принимайте все так близко к сердцу. Это все мелочи, не требующие внимания. Вы направляетесь в цивилизацию и в скором времени перестанете думать о странной убогой стране.

Сердце сжалось. Что он о себе думает? Смеет ставить диагноз, хотя болезни нет. Как можно?! Нужно развернуться и уйти, не удостоив ответом это «петуха», распушившего передо мной свой хвост. Но благоразумие, которое до этого момента считалось моей добродетелью, уступило место чему-то такому, чему нет даже имени.

— Традиции? — я сжала кулаки. — Есть единственная традиция — любить свою семью и не потерять ее. Отсутствие рамок? Так знайте: совесть — это правило, которое служит ограничением любому человеку. Через нее не переступить, и она гложет любое сердце, что способно чувствовать. Это путы и каторга, на которую каждый, живущий в России, готов идти добровольно. Нет сердцу покоя, пока нет справедливости. Совесть не позволит уничтожить ее. И не важно, к кому эта несправедливость относится: к своему или чужаку. Что вы там еще назвали? Духовная распущенность? Что вы имели в виду? Возможно, вы подразумевали нечто иное, но простота — это то, что можно отнести к душе. Что же осталось от вашего списка определений? Неорганизованность. Да, расписания жизни у нас нет, как и нет планов на нее. Это предполагает свободу и возможность решать Богу, куда каждого из нас направить. А теперь простите меня, сэр, мне необходимо отыскать Ребекку.

— Мари, это вы простите меня, — страстно глядя в глаза, изрек Алекс и взял меня за локоток. — Я не думал, что настолько задену ваши чувства. Ваша горячая речь заставила пожелать больше узнать об этой заснеженной стране. Не откажите в любезности и примите приглашение на нынешний вечер. Сегодня будет бал. Ничего особенного, но мне хотелось бы видеть вас своей спутницей.

— Бал? Не уверена, что смогу составить вам достойную партию.

— Вы ошибаетесь. Почту за честь.

— Ох! Что ж с тобой делать-то горемычный, когда от взглядов твоих в груди томленье, в коленях дрожь? — на русском спросила я, а затем продолжила на английском: — Я принимаю ваше приглашение.

— Это вы фразу сначала на своем языке произнесли, а затем перевели? Потрясающий и красивый слог. Когда-нибудь мы поговорим на нем.

— Лучше тебе не знать касатик, о чем говорила, — улыбнулась я и взяла под руку англичанина. — Проводите меня.

Алекс шел, словно «Титаник», гордо подняв голову и бороздя поток пассажиров, шагающих на встречу. В какой-то момент мы свернули и попали на палубу, где я недавно отсылала письмо.

— Мы заблудились, сэр, — оповестила я и остановилась. Алекс поступил также.





Осмотревшись, заметила сумочку, валяющуюся недалеко от трубы. Ни слова не говоря, подошла и подняла. Недавно видела эту приметную вещицу в комнате Стива.

— Что это? — удивился собеседник.

— Сумочка одной девушки. Ее имя Анна. Похоже, она потеряла ее. Мне известно, где она живет. Нужно отнести потерю.

Но тут мое внимание привлекло нечто иное: рука, отчетливо виднеющаяся из-за трубы. На меня нахлынуло беспокойство, и я бросилась туда. На металлическом полу распласталось тело девушки в подаренном мной платье.

— О, Боже! — по-русски крикнула я. — Что с ней?

Алекс подошел к молодой женщине и осмотрел ее. Глаза Анны были открыты, стеклянный взор сквозь прутья ограды был устремлен вдаль на просторы океана. Красная густая жижа под головой растекалась по палубе тонкими ручейкам и, казалось, паутина оплела кудри бедняжки.

— Мари, я останусь здесь, а вы позовите кого-нибудь из команды на помощь.

— Что с ней? — повторила я вопрос на английском.

— Она мертва. Прошу, не задерживайтесь.

Со всех ног бросилась в почтовое отделение. Через несколько минут вернулась к месту, где произошла трагедия вместе с четырьмя мужчинами и встала немного поодаль. Один из них назвался врачом. Он присел рядом с телом и осмотрел его. Затем, не снимая перчаток, приподнял и повернул голову умершей девушки.

— Это убийство. Сомнений нет. Какой-то мужчина нанес бедняжке удар по голове, тупым предметом. Женщина скончалась на месте и, судя по характеру травмы, умерла мгновенно.

— Почему вы решили, что убийца — мужчина? — задал вопрос стоящий рядом морской офицер.