Страница 34 из 53
—Гуров, что ты такой кровожадный, мало смертей видел, — отозвался солдат с закопченным лицом. Товарищ лейтенант, не надо их убивать.
—Обыщите их!
Изотов и Носов отдали солдату два нагана.
—Есть еще? — строго спросил лейтенант.
—Нет.
—Тогда рассказывайте все начистоту, пойму, что врете - расстреляем.
Носов взглянул на Изотова.
—Говори ты, а то я такой говорун, что нас пришьют на моем третьем слове.
Лейтенант и солдаты обратили свои взгляды на Петра Изотова. Изотов молчал, пока его один из солдат, угрожающе, похлопав ладонь по ложе автомата спросил:
—Язык проглотил?
—Дайте собраться с мыслями.
Через минуту Изотов начал недолгий рассказ:
—Бомбами разнесло тюрьму, многих заключенных перебило, одних тюремщиков убило, другие разбежались. Вслед за ними побежали уголовники и те, кто надеялся скрыться. Мы - крестьяне, нам некуда бежать, тем более зарабатывать себе по три года «добавки» нет желания.
Офицер и солдаты заулыбались:
—Вот как, смерть гуляет, а они думают о добавлении срока.
—Оптимисты, — усмехнулся лейтенант, — что дальше-то было?
—Начали искать военных, нас тут же схватили, тоже хотели расстрелять, как диверсантов. Кое-как уговорили отвести к командиру. Хороший человек попался, поверил, что мы хлеборобы из Сальских степей, выслушал, накормил и посоветовал спрятаться, пока не станет лед на Волге. А там, как Бог даст. Мы просили, принять к себе в отряд, а он в ответ смеялся.
—Вы из Сальских степей, откуда? — живо поинтересовался Гуров.
—Мы из конного завода, который на Маныче.
—Вот так дела, я хотел расстрелять земляков. Я из самого города Сальска.
Он стал с интересом расспрашивать о нынешней обстановке, о новостях, но общих интересов не нашлось, но землячество сблизило их. Гуров уже не молчал, советовал:
—Как освободим наши Сальские степи, бегите в военкомат, может и отправят к нам на фронт.
Лейтенант взглянул на Гурова и попросил:
—Помолчи, за тобой слова не вставишь, — укротив солдата, он повернулся к беглецам, — что было дальше?
—Ждали пока Волга станет, чтобы уйти к своим.
—Чем же питались? — полюбопытствовал лейтенант.
—Сначала было страшно, а затем ночами ползли к убитым солдатам и, там, в вещмешках находили себе еду.
—Хлеборобы говорите?
—Трактористами работали.
—А сюда как попали?
—Имели бронь. Когда немцы подошли со стороны Ростова, получили приказ гнать трактора к Ростову, пушки тягать. По дороге нас захватили немцы. Мы были без оружия. Они трактора отняли, нас отпустили. Когда вернулись назад, нас осудили, дали по пять лет за передачу немцам социалистической собственности. Так мы стали врагами народа. Нас отправили по этапу в Сталинград. Дальше вы все знаете.
Лейтенант пытливо переводил взгляд то на Изотова, то на Носова:
—Говорите, были трактористами?
—Да, много лет работали на тракторах.
—Покажите ладони.
Беглецы, как-то испуганно и поспешно показали мозолистые, навечно впитавшие мазут ладони.
—Правду говорят мужики, но проверка еще не закончена. Как фамилия была капитана, который пожалел вас и не расстрелял.
—Он тоже поверил нам, когда посмотрел на наши руки. А фамилии мы его не знаем. Такой высокий, с пышными усами, картавил.
—Похоже, что это капитан Свешников.
—Он часто говорил: «Твою дивизию»? — задал провокационный вопрос лейтенант.
—Он крыл всех матом и говорил:
—Мухи отдельно котлеты отдельно.
—Точно Свешников…, — после горестной паузы, — хороший был командир, не побоялся особистов, отнял у них своих солдат. Позвал этих вояк на передовую, а когда те отказались, крыл их матом. Не тронули они капитана, знали, что солдаты за него их не простят,— с сожалением посетовал солдат с закопчённым лицом.
—Шальная пуля, а может особисты, чтобы не создавал проблем. Они думали по подвалам отсидеться. Не вышло, говорят, снаряд будто попал прямо в подвал, а может солдаты «угостили» их гранатой. В тех страшных боях остались в живых только мы. Думали конец, но нам дали условный сигнал отступать. Отступать почти некому, от роты осталось четыре человека.