Страница 61 из 63
Полина вспомнила фамилию из письма Изотова. Секунду колебалась и все же
спросила:
—Кто Вам приходится Андрей Островнов?
Старик застыл, его тело стало тяжелым, каменным, но он нашел в себе силы, медленно повернулся к Полине.
—Ты откель его знаешь?
—Я его не знаю. У меня есть письмо, в котором о нем написано.
Дед с опаской взглянул в ее глаза, в которых она не успела погасить свой горестный взор. Он вытянул в ее сторону руку с растопыренными пальцами, будто хотел защититься от него. Его старческое лицо исказилось от нестерпимой боли. Он пытался сдержать
непослушные слезы, но они предательски катились по морщинистым щекам,
задерживаясь и накапливаясь в седых усах и бороде. Полина перебралась к старику,
обняла за плечи, а он казак, прошедший войны и видавший много смертей, уткнулся в ее плечо, рыдал.
Курень, где проживал Островнов, указали люди. Прохожие оглядывались на странную пару, терялись в догадках:
—Заболел, похоже, старик.
—Видно пора на покой.
Полина уложила старика, затем прибралась в доме. Из привезенных запасов
приготовила еду. Старик остаток дня и всю ночь, не проявлял признаков жизни. Полина несколько раз подходила к нему, чтобы услышать его дыхание.
—Пущай, хоть казаком похоронят.
Полина нашла курень Изотовых. Он находился в полной разрухе, ни окон, ни дверей. Войдя в него, она с горечью подумала: — А ведь здесь была жизнь, любовь, люди
мечтали, надеялись, бегали дети…. В проеме окна она увидела женщину, которая шла к изотовскому куреню.
Полина почувствовала душой, что это Феодосия. Ее вопросительный и тревожный взгляд искал ответа. Гостья молча протянула ей письмо. Она видела, как лицо
женщины, изрезанное сеткой ранних морщин бледнеет. Феодосия не заплакала, только уголки губ вздрагивали, а глаза покрылись матовой пеленой. Было видно как все горе, накопившееся в ней, рвется наружу, но по какой-то причине, она его удерживала в себе.
—Феодосия, поплачьте.
Но Феодосия усилием воли, справилась с собой, заговорила сдавленным, чуть
дрожащим голосом:
—После смерти свекрови Дарьи Дмитриевны Изотовой, я живу одна в доме
родителей, которые умерли два года назад, один за другим. Идемте туда, там все и расскажете, — она сделала паузу, чтобы сглотнуть подкативший клубок рыданий, —
расскажете, как все случилось?
Видите, что осталось от нашего дома и той счастливой жизни.
—Этот дом, видимо, прожил такую же жизнь, как и мы с Вами. Остались только
обломки, да пустошь, окружающая его. Его судьба — наша судьба.
Они просидели до темноты, рассказывая друг дружке о своих жизненных тропинках, которые во многом схожи и драматичны.
Когда Феодосия заговорила о сыне Петре, то светлая улыбка тронула ее лицо:
—Сынок Петя устроился в строящийся совхоз, в Сальском районе. Дали ему там
курень, женился. Правда, это еще не курень, а только стены да крыша, но ничего, они
справятся.
—Вы здесь будете жить или поедете к ним?
—Как только курень будет готов, перееду.
—А невеста казачка?
—Нет, она из иногородних, зовут Ира, по фамилии Курилова.
—Как Вы сказали ее фамилия? – Полина всем телом подалась к собеседнице, пытливо смотрела в ее лицо.
—Курилова Ирина.
—Этого не может быть! Не может!
—Чего не может? – Феодосия в недоумении смотрела на Полину.
—Не может быть! А по отцу, она — Карповна?
—Да, Карповна. А в чем дело?
Полина помолчала, давая своим мыслям выстроиться в нужном порядке:
—Эта девочка — дочь моего последнего мужа Курилова Карпа Николаевича. Я
рассказывала Вам, он сидел в одной камере с Вашим мужем, где они и приняли смерть. Чтобы девочка не умерла от голода, ее отдали в какую-то семью. После Гражданской войны отец искал ее, но найти не удалось, следы ее затерялись. У нее есть старшая сестра Фрося и брат Михаил. Фрося замужем в Сальске, а Миша служит в Красной армии.
Теперь пришло время удивляться Феодосии:
—Петя писал, что она сирота, выросла в семье Мищенко, которая жила в тех местах, где теперь будет новый совхоз.
—Так что мы почти сваты. Передайте ей, что ее сестра Фрося живет в Сальске, на
улице Столбовой.
—Я же все расскажу Фросе. Если захотят, пусть встретятся. Позволь им, Боже, это
сделать!
—Да, Да! Конечно я, сейчас запишу адрес и обязательно передам.
—Дай Вам, Бог, воссоединиться с детьми, помогите им, может их судьбы будут
счастливее наших.
До самого отъезда Полины они встречались каждый день.
Когда старику стало значительно лучше, Полина засобиралась домой. Он с надеждой смотрел на нее, но просить остаться не посмел, спросил только:
—Где сын похоронен?
—Могила у села Акимовка недалеко от Перекопа.
Вряд ли старик понимал, что такое Перекоп и где находится село, но не переспросил. На прощание обнял и сквозь слезы прошептал:
—Спаси тебя Христос, дочка. Горькую весть ты мне принесла, но теперь я смогу
молиться за упокой души моего сына. Спаси тебя Христос!
***