Страница 7 из 142
— Я принёс тебе подарок, — сказал Вампир, и тогда она посмотрела на него так, словно сейчас он зачтёт ей приговор. Пять лет минуло после проверок, а Анна так и не успокоилась. Глаза её привычно разыскивали в нём следы игры, которой не было.
Верховный присел на кровать, положил ребенка на колени. Малыш пошевелился, и Анна инстинктивно дернулась ему навстречу. Её горящий взгляд не сулил Марку ничего хорошего, и, помедлив, он положил младенца рядом с ней. Анна тут же потянулась к нему дрожащей рукой, не веря, что желание её стало реально.
— Этот подарок тебе. Чтобы ты успокоилась, — напутствовал Маркус. — Но, если и дальше ты станешь давать волю эмоциям, я больше никогда не позволю тебе такой слабости. Запомни это. Сорвешься еще раз и матерью тебе не быть никогда.
Женщина осторожно нависла над младенцем, из глаз её полились слёзы. Антон, замерший посреди комнаты, отвернулся, Маркус хмуро изучал своего Ангела. Как не старался, он не понимал и не принимал, что женщина, получившая то, чего так страстно желала, может так горько плакать.
— Спасибо, — прошептала Анна, уронила голову на сверток и громко зарыдала.
Верховный почувствовал неловкость, не соображая, что делать с её истерикой. Он брезгливо поморщился и поспешил удалиться, а место его тут же занял Каратель. Он поцеловал жену, приголубил, зашептал какую-то влюблено-успокоительную чушь. Идиллия, да и только!#
Анна промурлыкала что-то во сне, повернулась, обнажаясь и забрасывая ногу на комок одеяла. Маркус привстал на локте, изучая плавные изгибы женского тела, цепляясь взглядом за мягкое белье и полупрозрачную ткань сорочки. Зов плоти становился сильнее, а невозможность прикоснуться к ней, — глупый запрет, который Анна выдумала и обозначила в Договоре, даже толком не соображая к чему, — доводил до исступления. Рвануть бы эту полупрозрачную ерунду, обнажить нежное тело. Укусить, ласкать, сжимать. Дразнить столько, чтоб нежное пламя расцвело вокруг диким кружевом, и потом зубами сорвать знойные лепестки, глотнуть алый сок. Невозможно!
Он встал и вышел прочь.
***
К обеду Верховный исчез. Анна проснулась и долго лежала, вслушиваясь в непривычную тишину. Обычно он не упускал случая поязвить, прежде чем удалиться. Зато теперь можно спокойно понежиться в ванной, не боясь, что беспардонный Вампир забредёт туда пофилософствовать, — гнать нахала бесполезно.
Она, не торопясь, совершила утренний ритуал, — крепкий, очень сладкий чай с лимоном, теплая вода с пеной, источающей медовый запах, и свежее постельное белье, чтобы убрать запах перелета. Анна никогда сразу не смывала пыль других людей, — так она дольше пахла ими и казалась себе обычным человеком. Но после часов сна самообман рассеивался, а от чужих запахов и грязи становилось дурно.
Она вошла в гостиную, чтобы переодеться, и заметила в углу темный сгусток.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она. Видение вытянулось и приобрело очертания огромного змея. — Иди прочь. Ты же знаешь, что я против, чтобы ты был здесь.
— Марркууусссс, — видение опустилось ниже, покорно склоняя перед нею голову.
— Скажи ему, что я прогнала, — нахмурилась Анна и темный туман стал рассеиваться.
Она подошла к окну, чтобы ветер ворвался в комнату и уничтожил запах Верховного. На подоконнике лежала полураскрытая желтая роза, в середине крохотны листок. "Прости".
— Я знал, что приду вовремя, — на голос Антона Анна резко обернулась.
"Не успела переодеться!" — вампирша нервно тронула халат. Антон не испугал ее. Разве может напугать бывший муж, о визите которого чуткий вампиризм подсказывает заранее?
— Привет, — она попыталась сдержать участившееся дыхание, и почувствовала, как кровь приливает к коже, выдавая её счастье с головой.
— Мне Маркус ключи отдал. Сказал вернуть, — Каратель непривычно смущался.
За спиной Анны перешептывались духи, их слабое волнение долетало до хозяйки. Они предчувствовали пожар.
— Что-то случилось? — женщина с подозрением изучала своего вампира.
— Нет, — он поставил на пол чемодан. — Просто обычно ты меня ищешь, а сегодня я нуждаюсь в тебе.