Страница 45 из 142
С дороги домой Анну сбил запах, — тонкая, едва уловимая нитка. Она преградила путь возле парка. К густой горечи дешевого табака, примешивалась стальная соль и сладковато-пряный, будоражаще-знакомый запах. Только она никак не могла понять, с чем он связан. Единственное, что он будил, — желание рваться навстречу этой сладости, отбивая ее у чужака.
Вампирша несколько раз притормаживала у обочины, напрягая все чувства и вновь улавливая постоянно обрывающийся след. Перегретый воздух мешал различать ноты следа, охотница начинала нервничать. «Может, вернуться?!» — мелькнула было мысль, но тут же тревожное чувство прогнало ее.
— Миш, — Анна сглотнула, – Помоги мне. Я заблудилась.
— Ты уверена, что хочешь все это увидеть? – проскрежетал дух.
— Что увидеть? Что ты имеешь ввиду? – она встревожилась, чувствуя, как настоящее превратилось из неосязаемого времени в нечто живое, пульсирующее. Оно вздохнуло и пошло трещинами.
— А ты поглубже вдохни, — прошептал дух.
Анна задергалась. Сердце забилось так, будто приготовилось выскочить из груди. Охотница заставила себя успокоиться, но внутренний приказ вызвал отчаянную мигрень. Она выдохнула через рот, прикрыла глаза и как можно глубже вдохнула. Нос распознал странную смесь крови и… спермы. А еще молока. Откуда бы взялось молоко, вампирша подумать не успела. Она соскочила с байка, бросилась в чащу. Сознание еще обрабатывало информацию аромата, зато подсознание уже знало: охота идет за насильником.
[Маркус был в спальне, когда сдавило горло. Он схватился за него, оседая на пол, понимая, что боль фантомная, чужая. В глазах потемнело, из черноты полетели мелкие огненные блики.
— Анна, — прошептал он, борясь со спазмом, лихорадочно соображая, где телефон.]
Анна бежала, спотыкалась и перепрыгивала через ветки и камни. Она не слышала ничего вокруг: только сопение мужчины, которое прорывалось сквозь чащу, и хруст ломаемых веток. И ни звука от женщины.
"Не успею! Не успею!" — про себя всхлипывала Анна.
Преступник уже услышал ее. Он бежал и теперь вампирша ни за что не остановится.
[— Марк! — из гостиной крикнул Антон.
Маркус совсем забыл, что просил его приехать. Он попытался крикнуть в ответ, но из горла донесся только хрип. Руки ослабли, Верховный царапнул ногтями пол.
Каратель услышал, взбежал на второй этаж, ударом открыл дверь. Вампир корчился в судорогах, на губах белела пена. Антон подбежал, повернул Хозяина боком, но тот попытался отмахнуться.
— Аня... — прошептал он, захлебываясь слюной. — Звони...
Каратель достал из кармана трубку, стал набирать. Сигнала не было.]
Она настигла его в прыжке: сбила с ног и они покатились в небольшой овраг. Вампирша вскочила на ноги и уставилась на перепуганного человека. Мужик выплюнул грязь, закряхтел, поднялся.
— О, сучка! – радостно взвизгнул он, изумившись, что перед ним хрупкая девушка. Анна сморщилась от острого запаха спермы, наотмашь ударила его по лицу.
— Ты что натворил, тварь? – прошипела она.
— Твоя что ли была? — усмехнулся он. — Ну, еще родишь.
Анна прозрела. Еще родишь?! Она вложила в удар всю силу: двинула его между глаз, чтобы в башке взболтнулась кровь и он потерял сознание. Мгновенно, цепляясь за холодную землю, рванула наверх и, временами останавливаясь, стала искать.
— Остановись! — орал в ухо Михаил и еще какие-то духи, но вампирша их не слушала.
Когда перед глазами мелькнул темный комок в жухлой листве, она резко остановилась.
[Вспышка. Запах крови и похоти. Вспышка. Крохотное тельце. Вспышка. Ярость, граничащая с безумием. Хруст ломаемых костей, шепот духов. Ненависть и отвращение. Вспышка...
Маркус медленно открыл глаза.
— Что, Маркус, что? — Антон бегал по комнате, разыскивая сигнал. Вампир вспомнил, что Каратель не знает, где живет Анна.
— Уже ничего, — слабо прошептал он. — Мне показалось.
— Показалось? Показалось, мать твою?! Ты издеваешься?! Ты тут только что чуть копыта не отбросил, шепча ее имя! Что с ней?
— Не знаю... Не вижу... Передоз у меня. Накрыло, — Вампир медленно сел. Ничего не изменить. Поздно.
— Твою мать... — Антон обхватил голову руками, обперся на стену и сполз вниз. Его трясло и Маркус чувствовал почему. Но меньше всего Верховному хотелось, чтобы Главный Каратель знал о его позоре. Он закрыл глаза. Как он мог не видеть о ней... Такое?!]
— Не ходи, Анна, не надо! — надрывался Михаил.